–     Как хорошо, что пришла. Будто сам Аллах услышал мой голос и привел тебя ко мне.

–     Ну и унылый же у тебя вид. – сказала Ирада в ответ, видя в лице недовольную гримасу соседки. - Послушай, а может, что – то случилось?

–     Проходи, есть разговор.– с шёпотом промолвила Рена, приглашая её в кухню.

–     Тихо у вас. А разве Айбениз не вернулась из института? –  спросила Ирада, постояв на пороге кухни, но вскоре, увидев несьеденное блюдо на столе, воскликнула виноватым тоном: - Кажется, не вовремя я объявилась, вот, помешала тебе обедать. Да ты не обращай на меня внимания, поешь.

–     Да нет же, нет, это не я, а Айбениз не притронулась к еде. Говорит, что мол, пропал аппетит. Эх, милая моя, даже не знаю, что мне с ней сделать. – сказала Рена, присев на табуретку.

–     Мучает, не так ли? Ну что делать, дорогая, дети не всегда слушаются своих родителей. Накануне я столкнулась с ней около подъезда. Она была очень задумчивой и поэтому, прошла мимо и даже не поздоровалась. И я тоже не захотела отрывать её от мыслей, подумала, наверняка, какие – то проблемы в школе. – произнесла Ирада.

–     Ирада, а знаешь ли ты Джавада? – спросила Рена неожиданно.

–     Знаю. А что с ним? – соседка ответила на вопрос Рены с вопросом.

–     Да ничего. Я же тебе рассказывала про то, что мы всегда были с его семьей очень близки. И я всегда возлагала надежду на то, что Айбениз и Джавад в будущем составят прекрасную пару. А вот сейчас, когда он признался ей в любви, она ему отказывает. Говорит, что он, мол, предал её дружбу, что она не сможет его из – за этого простить. Короче, я совсем потеряла из-за всего этого голову, даже не знаю, что и подумать. Ну и упрямая же она у меня. Даже меня не хочет выслушать. А Вахид то и дело защищает дочь. Требует оставить ее в покое. Ирада, она же моя дочь и я волнуюсь за её будущее. Ты же сама знаешь, если дать волю девушке, то она свяжет свою судьбу либо с алкоголиком, либо же с наркоманом.  – поделилась Рена с Ирадой.

–     Рена, что бы ты не говорили, но, по-моему, Вахид прав. И впрямь, не стоит давить на девочку. А то отстранишь её от себя. Айбениз толковая. Я не думаю, что она способна вас разочаровать. А что касается парня, то, наверное, его неожиданное признание поймало её врасплох. А может, она ещё призадумается над этим и в один прекрасный день примет его предложение. Всему своё время, как знать, может, сбудутся и твои мечты насчёт неё. Так что, мой тебе совет, не воспринимай все это со штыком. Но, ты же сама знаешь, молодое поколение сегодняшнего дня стремиться к самостоятельности и они в силе решить свою судьбу, не вмешивая близких в свои личные дела. – посоветовала она своей близкой соседке.

–     Но как же я боюсь того, что она споткнется, а я останусь в неведении.

–     Послушай, Рена, – сказала Ирада, - Ты вроде хочешь что – то сказать, да никак не можешь выговориться.

–     Да нет же, нет,…просто вместе с Айбенизом учиться одна девушка. Она даже однажды гостила у нас. Знаешь ли, я с того дня как – то не полюбила эту девочку. Несколько дней тому назад, она познакомила ее с одним парнем. А Джавад стал случайным свидетелем этой встречи, представляешь, как это на него удручающе подействовало. Из-за этого-то он и повздорил с дочкой. Вот, думаю, а вдруг Айбениз присоединиться к этой компании, так погаснет же свет моего очага. Я не смогу пережить это бесчестие. – сказала Рена, чуть не заплакав.

–     Угомонись, ничего такого с ней не случиться. Айбениз же вовсе не безрассудная, у нее хватит ума, чтобы различить уместное от неуместного? И потом, допустим, что её знакомая совсем тебе не нравиться. Но это не значит, что знакомый этой девочки скабрёзный парень. Ты же его совсем не знаешь. Так что, не суди его по своей мерке так строго. Да и не забивай свою голову такими незначительными вещами. – сказала Ирада, более чем уверенно.

–     Но а если вдруг, не дай бог, впутается она в неприятнейшею историю, ведь тогда будет поздно жалеть.– сказала Рена недовольным голосом, что вывело Ираду из терпения.

–     Ну, и что ты собираешься делать? Как же, по - твоему, выйти из положения? А может, собираешься с утра до ночи караулить девочку?.. В таких делах, лучше уж полагаться на судьбу. Да и если чересчур притеснить ребенка, то это вызовет у нее отторжение, а ты именно этим и подтолкнешь ее к неверному поступку, так как, действие всегда равна противодействию. Это я тебе, как психолог говорю. Более того, этим ты взбудоражишь Вахида. А ведь ему противопоказано волноваться. Сама же говорила, что чуть что – и у него сразу же поднимается давление.–с жаром заговорила она. Рена, немного успокоившись, продолжила беседу.

Ирада, схватив за руку Рены, сжала ее, пытаясь утихомирить свою подругу.

–   Рена, выслушай меня. Всё у них еще уладиться. Да помирятся же они, обязательно помирятся.  По воле Всевышнего, еще вместе потанцуем на их свадьбе. – вымолвила она с оптимизмом. На лице Рены появились следы радости. В это время включили свет. - Какая радость, - воскликнула Ирада.- свет дали. Ну, я пойду, дома столько работы, надо бы ещё успеть постирать бельё.  – сказала она, выйдя из кухни.

–   Спасибо, что выслушала меня. Как будто тяжесть из сердца с рукой сняло. – сказала Рена, провожая её до двери.

–   Если что, позови. Помогу, чем смогу. – ответила Ирада уже в парадной. Она не успела зайти к себе, как вдруг, откуда – то появились Солмаз с Сарвиназ. Услышав голос Рены и Ирады, они снова начали разводить склоку по старой привычке.

–   Голос Ирады. Наверное, опять зашла к Рене. – сказала одна другой.

–   А помнишь ли ты того смуглого парня, который всё время ходил к ним? Ну, того, которого Айбениз назвала другом? Ну, вспомнила? Так вот, что-то он, в последнее время, совсем не появляется в здешних местах. – сказала Солмаз, сочиняя басню про Айбениз.

–   А чёрт его знает, наверное, испарился. Разве ты не видишь, какие загадочные люди посещают эту семейку? А когда пытаешься что – то выудить из девочки, она как бомба незамедлительного действия, сразу вспылить и начинает артачиться. Изредка хотя бы выходила гулять с моей дочуркой. Но, в последние месяцы, что – то и с нею перестала видеться. После того, как поступила, уже ни с кем не считается. Слишком высока уж она залетела. Игнорирует всех соседей. А мне так и хочется узнать о ней побольше нового. – ответила Сарвиназ.

–   Наверное, поругалась. Или же Аллах её знает, какие откалывает штуки.  – вымолвила Солмаз, более чем уверенно.

–   Эх, всё равно, ее проделки рано или поздно раскроются. – подтвердила Сарвиназ.

–   Без сомнения. – поддержала Солмаз подругу, медленно поднимаясь вверх по лестнице…

Рена прошла в кухню, чтобы мыть грязную посуду. Через некоторое время с работы вернулся глава семьи. Он переоделся и прошёл в ванную. Рена подогрела пищу. Поставила чайник в плиту. Вахид зашёл в кухню, сел за стол и обратился к жене с вопросом.

–     Ну что, сегодня ходила на работу?

–     Утром у меня был один урок. Пришла домой к одиннадцати. – сказала Рена, накрывая на стол. - С тех пор, всё время на ногах. Айбениз тоже, после того, как вернулась со школы, ничего не съев, легла спать голодной. Эта девочка, в конце – концов, меня доконает.

Она снова открыла рот с жалобой в адрес дочери. Но Вахид, покачав головой, высказал своё негодование. Ей пришлось замолчать. После ужина Вахид прошёл в гостиную. Перелистал газету, включил телевизор. Он слушал вечерние новости, выпивая горячего чая, которой приготовила Рена. Через десять минут встала Айбениз, с которой мать столкнулась в коридоре.

–     Встала, мое солнышко, проснулась, – сказала она, ласково обращаясь к ней.

–     Мамочка, я хочу купаться. – сказала Айбениз сонным голосом.

–     А я  уже разогрела воду. – ответила Рена. Как только Айбениз зашла в ванную, чтобы купаться, она тотчас же прошла в ее комнату. Открыла сумку дочери, порылась в её вещах и, наконец - то нашла того, чего искала. Она быстро набрала номер той, с которой она намеревалась разобраться раз и навсегда. Ответила женщина. Голос на другом конце проводки казался грубым.- Добрый вечер. Позовите, пожалуйста, Назрин. – вежливо обратилась Рена.

–     А ты кто будешь? – спросил незнакомый голос.

–     Мать её…подруги. – еле-еле вырвались у Рены эти слова.

–     Не вешай трубку. Сейчас позову. – сказал неприятный голос и бросила трубку так, что удар её об пол послышался в телефоне. Затем Рена случайно стала свидетельницей неприятного разговора.- Эй, вставай тебя к телефону.

–     Блин, ну, кто там ещё?

–     Кто-кто, конь в пальто. Ну, давай, вставай, ты же не вкалываешь, как я с ночи до утра. Ох, как голова трещит. А все-таки, мне следовала воздержаться от последней рюмки…

–     Алло,  – наконец - то из трубки послышался голос Назрин.

–     Добрый вечер. С тобой говорить Рена, мать Айбениз. – поздоровалась Рена с подругой своей дочери.

–     А, это ты? Чего нужно? – произнесла Назрин недовольным голосом.

–     Надо поговорить.

–     Ну, валяй, – вымолвила Назрин таким тоном, словно она разговаривала не с женщиной, которая годилась ей в матери, а с какой - то смазливой девчонкой. «Какая же она невоспитанная. Нет ни капельки уважения к взрослым. Я так и думала»- про себя подумала Рена;

–        Держись подальше от моей дочери! Она тебе не пара! – сказала она, не скрывая своего негативного отношения к Назрину.

–        Не поняла, твоя дочурка на редкость драгоценна, что ли? И потом, ты кто такая, чтобы совать свой нос туда, куда не надо?! – грубо ответила Назрин.

–        Замолчи, хамка! Как ты смеешь мне перечить? Я требую, держись подальше от моей дочери! Она не нуждается ни в тебе, ни в твоих дружках. Она не такая, как вы! Если хотите заморочить кому – то голову, то найдите себе другую дурочку!

Рена была готова бороться за свою дочь независимо от того, какого соперника и испытания ниспошлет ей господь.

–        Да ты кто такая, что болтаешь со мной в таком тоне?! Не забывайся, а то так пожалеешь! Заруби себе на носу, никто, слышишь, никто не в силах нас разлучить друг с другом! И никто не в силах этого изменить! Даже такой неудачник, как Джавад! Я тебя предупреждаю, если опять вздумаешь вмешиваться в наши отношения, то я сама, лично позабочусь о том, чтобы она узнала о нашей «теплой» беседе, но так, как это мне выгодна. Обещаю, я добьюсь того, что она тебя возненавидеть. Если будет надобно, то изобличу в лицо! Ну что, не подхожу я твоей дочери?! Подумаешь, велика важность! Ну кто, кто ты сама такая?! Умирающая от голода учительница! Открой ушки и хорошенько меня выслушай, ты даже не можешь себе представить, на что я способна! Не звони сюда больше! И иди ты знаешь куда! – нагрубила ей Назрин в ответ и бросила трубку. Если бы только в этот момент Рена имела при себе какое - либо устройство, а точнее, диктофон, то она с большой бы радостью записала голос Назрин на кассету и разоблачала бы её, как могла. Но мать больше и не полагалась на благоразумие дочери, ибо она слепо доверила свою судьбу той, которая могла попросту, не задумываясь сломать ей жизнь. «Нет, так не пойдёт. Я обязательно должна поговорить с Джавадом. Попросить его, чтобы он всё время наблюдал за Айбениз. В данной ситуации, мне не кому опираться, кроме него». Айбениз, зайдя в свою комнату, застала мать в плохом настроении. Рена, увидев дочь, встала, поцеловала её в щеку, после чего сказала;

–     Доченька, ну неужели тебе не жалко меня? Ну зачем же ты мне так мучаешь? – и у нее с глаз потекли слезы.

–     Мамочка, ну почему ты выдумываешь бог весь что? Разве ты не видишь, когда ты в плохом распоряжении духа, то мне тоже не по себе, – сказала Айбениз,  крепко обнимая мать.

–     Ну, тогда зачем же ты меня не слушаешься? Почему бы тебе не расстаться с Назрином? Вот увидишь, она тебя, в конце – концов, погубит, а потом уж успокоится. Недаром в народной пословице гласит: путник направляющейся в преисподнюю, ищет себе попутчика^[1].– сказала Рена, потеряв всякую надежду.

–     Мамочка, ну зачем ты не веришь в меня? Ведь я же ни разу вас не разочаровала. И потом, я же не могу без какой-либо веской причины расстаться с Назрин. Она же до сих пор ни разу меня не подводила. И я не верю, что она желает мне плохого. Я тоже, как и ты, раньше про нее выдвигала неверные соображения. Но потом она доказала мне свою дружбу и завоевала мое доверие. Мамочка, прошу тебя, ну не стоит расстраиваться из – за таких пустяков.

«Нет, так не может продолжаться, я просто обязана поговорить с Джавадом!», - бормоча, Рена тихо про себя приняла окончательное решение. Ночью она никак не смогла уснуть. Она дважды встала, прошлась в кухню, выпила воду, а когда легла в постель, то Вахид сразу же спросил; «Ты не спишь?». Рена оставила без ответа вопрос мужа. Утром, когда завершился урок в школе, она поспешно вышла с работы, пришла домой и позвонила Джаваду. Трубку подняла Гюльтекин.

–   Добрый день, Рена. Как самочувствие, а Вахид уже не болеет? – сказала она, как только услышала голос Рены.

–   Всё нормально, Гюльтекин, да вот столько работы, что даже не находим время хотя бы наведываться к тебе. – услышала она в ответ.

–   Не смею тебе упрекать. У меня то же самое, не успеваешь моргнуть глазом, как тут же наступает вечер. Как говориться, бесконечные семейные проблемы. – сказала она.

–   Дааа, в особенности, проблемы касающиеся детей. Джавад тоже как – то убавил визиты к нам. В тот раз, когда общалась с ним по телефону, даже не смогла удержаться и попрекнула его этим. – сказала Рена.

–   Бедный мой мальчик, он тоже замучился с этой работой и учёбой. Настолько бывает усталым, что нет силы для беседы с собственной матерью. – ответила Гюльтекин в оправдание своего сына.

–   Ничего, он ещё совсем молод, а в том, что с юных лет он приучает себя к труду, нет ничего предосудительного. А где он сейчас, вернулся ли из школы? – спросила Рена про Джавада.

–   Вернулся. Отдыхает в своей комнате. – прозвучал ответ Гюльтекин, после чего Рена, с некоторой опаской попросила Джавада.

–   Можешь ли ты позвать его к телефону?

«К чему такая таинственность? Может ли быть, что она в курсе происходящего? Возможно, им с Вахидом стало не по души его поступок, наверное, они его отчитывать будут, но нет, они этого не сделают, скорее всего, они утаят все это, но ни за что на свете его не осудить. Ведь они оба в нем души не чают» на досуге подумала Гюльтекин, угадывая причину столь странного поведения подруги, но, сразу же, попрощавшись с Реной, передала аппарат сыну.

–   Передай привет от меня Вахиду. Даст бог, встретимся. – сказала она напоследок, после чего Джавад, приблизив трубку телефона к уху, вежливо поздоровался:

–   Тётя Рена, здравствуйте.

–   Добрый день, сынок. Джавад, у меня к тебе разговор и оно не подлежит к отлагательству. А можем ли мы с тобой встретиться? – неожиданно спросила Рена.

–   Да ради бога, тётя Рена, встретимся, когда вам будет угодно. Если это так необходимо, то могу прийти к вам. – сказал Джавад, сгорая от любопытства.

–   Нет, нет, только не к нам! Ну в том смысле, что Айбениз не должна узнать о нашей беседе. Ты лучше стой возле фонтана, я сама к тебе подойду. – сказала Рена в ответ.

–   Ну что ж, тётя Рена, через полчаса я буду там.– ответил Джавад, прощаясь с Реной. Он сразу же переоделся, вышел на улицу и отправился к месту встречи. Рена опоздала на десять минут. Джавад до этого смог перекусить на скамейке. Увидев женщину, которая поспешно переходила дорогу, он вежливо встал, вынул руки из кармана. Рена, подойдя к Джаваду, поблагодарила его за приход.

–   Сынок, спасибо что пришел. Уж больно ты меня заждался. Вот, готовилась выйти из дому, как пришла Айбениз. Прости, что опоздала, – сказала она виноватым голосом.

–   Не надо, тётя Рена, не извиняйтесь. Всё отлично.– ответил Джавад, предлагая ей присесть. Рена, не позволив себя ждать, сразу перешла к сути дела.

–   Знаю, сынок, всё знаю.

–   …Тётя Рена, я же ее не предал. Ведь любовь - это вовсе не предательство. Если вы тоже обо мне плохого мнения, то обругайте меня. Поверьте, я готов выслушать и принять все нарекания от вас. – ответил Джавад, опустив голову.

–   Сынок, мне следовала бы обсуждать этот вопрос не с тобой, а с твоей матерью. Но если этого требует обстоятельство…, тогда уж поговорим начистоту. Джавад, ты же знаешь, как я тебя люблю, ты для меня как сын. Айбениз и ты, вы оба мои дети. Я же никогда не ставила разницу между вами. Ты очень трудолюбивый, умный и ответственный во всех смыслах парень. В такой сложный период учиться и в то же время работать, материально поддерживать свою семью – это очень тяжело. Если честно, то ты способен осчастливить любую девушку. У тебя все задатки для этого. Знаешь ли, ведь женщина, в первую очередь, нуждается в стабильной и прочной опоре. И Вахид и я были бы очень рады, если бы это любовь состоялась. Ты же знаешь, мы с Вахидом уже как двадцать лет вместе. Не скрою, за эти двадцать лет, мы с ним всего пережили - но счастливых мгновений у нас было уйма. Вот поэтому мы, всегда, высоко ценя семейные отношения, пытались как - то привить это нашей единственной дочери. И я думаю, что эти глубокие чувства заложены и в её маленьком сердечке. Просто она очень юна и, к сожалению, ещё не разбирается в людях. А это её большой недостаток. А если перед ней начинают кружиться охотницы за честью вроде как Назрин, она может запросто попасть в её капкан и совершить непростительную ошибку.…Сынок, я знаю, Айбениз очень несправедливо с тобой обошлась. И я не смею тебе упрекать в том, что ты на неё обиделся. Но сынок, если бы ты знал, в каком я отчаянии. Ну не нравиться мне эта Назрин, я чувствую, что она что-то замышляет против моей дочери. Вот даже вчера не смогла устоять и позвонила ей.

В это время Джавад пришел в замешательство. Он, открыв глаза шире от изумления и заикаясь, спросил;

–   К-кому, Назрин?

–   Да, Назрин. – ответила Рена, - прямо от нее потребовала, чтобы она оставила Айбениз в покое. Мне даже стыдно повторить те слова, которых она произнесла в ответ. А я даже не предполагала, что она настолько….да она же хищница. С вчерашнего дня, себе места не могу найти. Я только одного не пойму, как же Айбениз не замечает её безнравственности? Я как-то убеждена, что она против нее что-то замышляет. Я же её столько умоляла, чтобы она рассталась с этой распутницей. Но все бесполезно. Сынок, у меня надежды на тебя. Вразуми ее, а может, она тебя послушает?

–   Тётя Рена, она от меня, после того случая, и так отдалились, но и Назрин слила масло в огонь. Как же мне, в этом случае, ей помочь? – ответил Джавад неуверенно.

–   Джавад, сынок, ты на несколько лет старше её. Несмотря на то, что ей уже двадцать лет, она в душе так и осталась ребёнком. Я прошу тебя, будь к ней немного снисходительным. Будь к ней терпеливым. И она, увидев твоё упрямство, отступиться. Поймет свою ошибку, и отступиться. – сказала Рена, старясь вселить в него веру. - Ты обещаешь мне, что не отставишь её? – спросила она напоследок.

–   Джавада, который  преклонялся лишь перед тобой, который насмешил тебя даже в те минуты, когда ему самому было грустно. Нет, ты даже не желаешь об этом думать. Ибо не я - тот, кто овладел всеми твоими мыслью и душой, не тот, которого ты назвала бы принцем своих грёз. Это он, он, Тярлан! Но наперекор всему этому, неужели ты, ты, Айбениз, допускаешь мысль про то, что я откажусь от тебя так легко, и не стану бороться за то, что называют любовью? Но Джавад не из тех, кто оставляет поле боя без битвы! И не надейся!». Этими словами он готовил себя в психологическом плане к той рукопашной, слепой борьбе, которая ожидалась за самую чистую и великую любовь его жизни. Возвращение Джавада в столь задумчивом и в плохом расположении духа насторожило мать в том, что она считала себе безучастной к судьбе своего сына. Джавад обладал трудным характером. Ему было свойственно теряться в себе, забыться, впасть в уныние, в депрессию. Он целыми днями и месяцами мог находиться в таком положении, сам того не ведая. Первый раз, когда мать потревожилась за него, это случилось в день смерти его отца. Джавад после этого внезапного события, отрёкся от всего, отказался от пищи, от увлечений, заперся в своей комнате на целую неделю и даже не желал глотнуть чистого воздуха. Но спустя некоторое время у него проснулась совесть, а может, просто произошло пробуждение, во время которого он вспомнил, что у него есть мать, которая пропадёт без единственного сына. И в этот момент, когда Джавад был наказан за признание в любви Айбениз, рядом с ним оказался не кто иной, а мать со своими ценными советами и вниманием. Когда Гюльтекин, постучала в дверь комнаты сына, Джавад вскрикнул.

–   Заходи.- сказал он унылым голосом. Мать поспешно зашла в комнату, подошла к нему, посмотрела на него ласковым взглядом, что пробудило в нём желание спросить о самочувствии матери, так как беспокойный вид Гюльтекин взволновал его. - Мама, ты плохо выглядишь. Что с тобой? – спросил он  вполголоса.

–   Сыночек, ну до каких пор это будет продолжаться? Ты, в последнее время, так замкнулся в себе, что даже пренебрегаешь своей учёбой. Если у тебя есть какое-нибудь горе, то, тогда хотя бы поделись со мной. Мне больно видеть тебя таким. Джавад, сынок, ну что с тобой такое? – обратилась мать к нему с тем же вопросом.

–   Мама, прошу тебя, не плачь. У меня не было даже в мыслях расстроить тебя. Ты же знаешь, если бы у меня было какоё – то горе, я бы обязательно поделился бы с тобой. Если я виноват перед тобой, то только в том, что не хочу причинить тебе беспокойство. – сказал Джавад, обнимая и целуя её.

–   Эх ты, дурачок. Ты же знаешь, как я в тебе души не чаю. А ты, всё время, скрывая от меня что - то, терзаешь меня. Я обязана быть в курсе всех твоих дел. Это моё материнское право. И ты не должен отнимать его у меня. А теперь будь со мной искреннее. Что тебя так гложет? – снова спросила мать, пытаясь разузнать причину его бессонных дней.

–   Мама, ответь, почему же человеческая натура так противоречива? Ну почему некоторые люди не признают истину, живут в ожидании сверхъестественного и не ценят то, что имеют? Ну, зачем они отказываются понять того, что это не что иное, как мыльная пена, которая может в каждую минуту лопнуть и опустить человека, верившего в него, с мнимых вершин.

Слова сына показались матери непонятными и странными.

–   Короче, опять поссорились с Айбениз, не так ли? – спросила мать, упрощая разговор.

–   Не знаю, и да, и нет, - ответил Джавад, создавая у матери впечатление запутавшегося человека.

–   И как же ты прикажешь это понимать? Что это значит? Ты что, задумал со мной в игры играть?

–   Мама, мамочка, - ответил он. - Айбениз познакомилась с одним парнем.

–   Он ее сокурсник? – сразу же поинтересовалась ошарашенная от такого признания мать.

–   Нет, их познакомила её подруга …Назрин. Сразу видно, что он из богатой семьи. Даже имени его знаю. Тярлан – хвастун и кутила. Сдается мне, что и она к нему тоже небезразлична. – с болью отозвался Джавад.

–   Джавад, ну я  же сто раз тебе твердила, что в таких делах стоит быть немного юрким. Зачем же ты тогда не дал мне поговорить с Вахидом? Разве не слышал такую пословицу, если вовремя не проглотишь свою долю, то найдется человек, который предъявит на него свои права¹,- сказала мать, пытаясь объяснить сыну, в чём его ошибка и оплошность, за что не следует обвинять других людей, кто печется о своем будущем,  в отличие от него. Джавад, придя в ярость от слов матери, решительно встал с кровати. Надел на себя что - то лёгкое и собирался выйти, как вдруг;  - Сынок, ну куда же ты? – закричала мать.

–   Нет, мама, ты ошибаешься! Я не дам ему отнять ее у меня?! Не позволю! Ну, ничего, вот сейчас я встречусь с нею и сделаю все от меня зависящее и независящее ради того, чтобы доказать ей свою любовь. И она образумится, обязательно образумится.– ответил Джавад сквозь слёзы. Он пролетел пулей с лестницы. Гюльтекин, захлопнув дверь, вышла на балкон. Она смотрела за сыном, бегущим по тротуару, но играющим в прятки со своей судьбою. Мать вздохнула и дрожащим голосом произнесла; «О, Аллах, не сведи свой взор с моего сына!»…

Он стоял под балконом Айбениз и не сводил глаз с её окна. Он хоть колебался, но быстро пришёл в себя и подошёл к телефонной будке, откуда набрал ее номер. Как только она подняла трубку, он нетерпеливо заговорил;

–     Здравствуй, Айбениз. Надеюсь, ты узнала мой голос. Это я, Джавад. Айбениз, я звоню тебе из телефонной будки. Мне надо срочно с тобой поговорить. Если тебе нетрудно, то спустись вниз, – сказал он на одном дыхании.

–     Опять закрутишь старый вал, не так ли? Мы же с тобой давеча поговорили и мне больше нечего добавить. – ответила она, безразличным тоном.

–     Не волнуйся, я тебя долго не задержу. Разве ты не говорила, что мы друзья? Чудно, в таком случаи, побеседуем как друзья. Ну что, сможешь выйти на минуту, или как? – ответил Джавад, пытаясь её уговорить. Айбениз больше всего сгорала от любопытства разузнать, о чём может идти речь, кроме как не о безответной любви, которую она отвергла.

–     Ладно, жди. Я скоро. – ответила она, бросив трубку.

То время, в течение, которого она спускалась к нему, длилось приблизительно двадцать минут, не более. Но этот миг показался ему утомительным и бесконечным. Джавад взглянул на встречный тротуар и увидел её подходящей к нему всё ближе и ближе. Его сердце билось всё сильнее и сильнее. В этот момент он побоялся, что Айбениз услышит стук его сердца, потому он и закрыл руками куртку. А она, подходя к нему, засмеялась, забыв о недавней ссоре.

–     Зачем же так укутался? Разве в Баку идет незаметный снег? – спросила она игривым голосом. Но Джавад, не обращая внимание на её слова, оглядывал её молча. Господи, как она была красива, бесподобна и пленительна. В эту минуту он почувствовал холод, но не от погоды, а от того страха, который вселял в него чувство боязни, связанной с потерей Айбениз. Если бы он мог, он бы схватил её, спрятал бы её за пазухой, словно маленькую куклу, бросился бы с ней в побег подальше от Тярлана и Назрин, отвёз бы её на далекий зеленый остров. Если бы он мог, он посадил бы её на корабль мечты, который он построил бы своими руками, раскрыл бы паруса, отдалился бы от берега, и в ту же минуту отучил бы её думать о Тярлане, о его шарме, о его чёрных диких глазах. Если бы он мог…. а точнее, если бы этого пожелала Айбениз…

–     Зачем это ты молчишь? Ну, скажи хоть слова. – вымолвила Айбениз, нарушив тишину.

–     Не беспокойся, я не собираюсь злоупотреблять твоим временем. Но лучше прогуляемся  по бульвару. Заодно и поговорим. – сказал он, предлагая ей место на первых - же скамейках.

–     Я тебя слушаю, – обратилась Айбениз с вопросом.

–     Айбениз, скажи, неужто, ты меня презираешь? Ну, скажи, чём же я перед тобой провинился? – спросил Джавад у неё.

–     Да при чём тут вина? Да пойми же ты, ну не могу же я повелевать своему сердцу, не могу! - ответила Айбениз, положив руку на то сердечко, которое билось у нее в груди.

–     Знаю, - сказал Джавад, поникнув головой, - признаваясь в любви, я потерял тебя как друга. Но, Айбениз, неужели, ты никогда не чувствовала, что я к тебе совсем не равнодушен?

–     Даже и не замечала! - ответила Айбениз, упираясь.

–     А может, просто игнорировала?! – спросил Джавад на этот раз, не сдерживая свою ярость.

–     Послушай, не разговаривай со мной таким тоном, словно я тебе что-то должна,– ответила Айбениз, - Если когда-то между нами и существовали теплые отношения, то я воспринимала их за детскую забаву и не более того. Ты для меня был всего лишь добрым другом. А твоё признание разрушило всё это. Джавад, пойми же, Джавад, я не могу себя принудить к такому.

–     Ну почему? Разве так трудно в меня влюбится? Ты же можешь,– с надеждой вымолвил Джавад, задаваясь вопросами.

–     Нет, Джавад, нет! – категорично ответила Айбениз, качая головой, - Я не могу позволить, чтобы ты жил пустыми надеждами. Ты не должен превратится в жертву невзаимной любви.

–     Если тебе и вправду не безразличны мои страдания, то не упрямься. Я сию же минуту не требую от тебя ответа. Прошу тебя, перед тем, как принять окончательное решение, хорошенько подумай. – попросил Джавад Айбениз. Но она, перебивая его на полуслове, воскликнула.

–     Полно, Джавад, полно! – сказала она. - Не обманывай себя. Ну не люблю я тебя, Джавад, понимаешь, не люблю!

–     Нет, ты должна меня выслушать!– вымолвил Джавад, грубо схватив за руку Айбениз, которая собиралась встать со скамейки.

–     Пусти, Джавад, пусти! – сказала она, отталкивая руку парня и выскочив с места. Джавад хоть и отпустил руку Айбениз, но, схватив её за плечи, повернул ей лицо к себе, после чего сказал.

–     Ну, хорошо, но у меня к тебе и другой разговор. Айбениз, ты ошибаешься насчёт Назрин. Не надо возражать, просто послушай. Вот придёт время, и будешь горько жалеть, что проигнорировала мои слова. Если у тебя осталось в душе хотя бы немного уважения ко мне, то постарайся быть подальше от таких девчонок. Пойми же ты, чувства, надежность и дружба таких людей, как Назрин фальшивы, как и она сама. Ты же не принадлежишь к тому миру, к которому принадлежит она. – сказал он решительным тоном.

–     А к какому же миру я  принадлежу? – ответила Айбениз с сарказмом.

–     По правде, я молюсь только одному человеку, который стал обителью моего мира. А имя её Айбениз. – ответил Джавад печальным голосом.

–     Полно, Джавад, полно. – вымолвила Айбениз на этот раз, безнадёжно взмахивая руками.

–     Айбениз, ты вправе отвергать и выбросить меня из своей жизни. Ты даже можешь забыть обо мне навеки. Это твой выбор, а мой выбор - любить тебя. И поэтому, несмотря на то, что между нами случилось, ты не можешь запретить мне интересоваться тобой и твоей жизнью. А знаешь почему? Потому что, ты не сможешь, ты слаба перед моими чувствами. Если бы я был уверен, что есть в мире такой человек, который будет любить тебя больше чем я, то я бы отказался и похоронил, закопал бы свою злополучную любовь в землю. Но я знаю, нет, уверен, что нет на земле такого человека, кто бы готов был умереть и жить ради тебя. – произнес он, более чем уверенно. Айбениз, разгневавшись от такого обращения и эгоизма Джавада, решила подшучивать над ним.

–     Любопытно, доктор Джавад. – сказала она. - Почему же вы пришли к такому мнению? Если нетрудно, то объясните, пожалуйста, причину.

Джавад взял руку Айбениз подержал её в своих ладонях, приблизил к своим щёкам, поцеловал, после чего вымолвил.

–     Не найдется на белом свете того, кто полюбить тебя так же сильно, как я.

–     Хорошо, а может, закроем эту тему? Видишь, даже холодно стала. Мне домой пора. – ответила Айбениз взволнованно и вскочила со скамейки, не скрывая своего желания побыстрее распрощаться с Джавадом. Но он не хотел отпускать её и потому, сняв с себя куртку, набросил ее на плечи своей любимой. Он не удержался и обнял её за плечи, прикасаясь к её шее дыханием полным страстью.

–     Не спеши. – прошептал Джавад в её ухо. Айбениз вздрогнула от такого трепетного любовного отношения, которого она никак от него не ожидала.

–     Нет, не удерживай меня, я лучше уж пойду,– сказала она, сняв с себя куртку и отталкивая от себя этого добродушного парня. Она перешла дорогу медленным шагом. Джавад смотрел за той, которая в любой момент была готова оторваться и убежать от него, от его ласки и внимания подальше в тот мрачный мир, в котором обитал Тярлан. В этот момент, он вспомнил стих Нюсрета Кесеменли, которого в последнее время любили читать его сверстники, и которого он уже знал наизусть.

Стоит ли плакать о той, кто в конце,

Не хочет смеяться, утирая глаза.

Не каждую встречу любовью зови,

Аль она без счастливого конца.

Без любви душа страдает в  клетке,

С чем она может бороться, мстить.

Зови её хоть тысячу раз, хоть изредка,

Если не желает вернуться, прости.

Брось в огонь - она растает льдом,

Отпустишь - залетит в другое гнездо.

Позовёшь - пройдёт лишь мимо, следом,

Если не ценит любовь, отпусти[1].

Старания Айбениз оказались напрасными. Она не могла забыть лицо, манеры, загадочный голос, безумные глаза Тярлана. Когда он обращал на неё взор с лёгкой насмешкой, она таяла словно лёд перед его очаровательной улыбкой, перед его элегантной внешностью, напоминающей, скорее всего, иностранных актёров, которая никак не давала забыть его хоть на минуту. Ей нравились парни, ухаживающие за собой. Но Тярлан являлся сверх пределом её желаний. Она даже не могла представить себе, что такой парень как он, может взглянуть на неё краешком глаз. Ей казалось, что Тярлан с первой же встречи поздоровался с ней лишь из - за крайней вежливости. Но она никак не могла забыть прикосновения его рук. Её больше всего поразила его внутренняя  культура, и, наверняка, больше всего загадочное выражение его изумительных глаз. Айбениз, хотя и опасалась превратиться в рабыню его таинственного взгляда, но она никак не могла обуздать своё волнение при одной мысли, что когда-нибудь неожиданно встретиться с ним, с ним, кто заставляет её так волноваться. Оно попадала в забвение. Она погружалась в думы, словно корабль в дно океана, где в видениях вместе с Тярланом, рука об руку шагала по бульвару, танцующей вальс на белом снегу или же сидящей на скамье в садике влюблённых, прислушиваясь к шороху опавших сухих листьев. Айбениз вздрогнула от неожиданного звонка. Она удивилась столь позднему звонку, после чего, захватив телефон, прошла в свою комнату, чтобы не разбудить родителей. Она подняла трубку и;

–     Алло. – сказала она, убавив голос.

–     Добрый вечер, ханум. – ответили ей хриплым голосом.

–     Добрый вечер. – ответила она с подозрением, так как не узнала своего собеседника.

–     Извините, позовите, пожалуйста, Айбениз к телефону. – ответил тот, видимо, не подозревая с кем он разговаривает.

–     А кто её спрашивает? – спросила она, не выдавая себя.

–     Знакомый. – ответил тот, кто побеспокоил её ночью.

–     А может, вам представиться? – спросила она, пытаясь разузнать незнакомца.

–     Извините, что потревожил вас в такой поздний час, ханум, но я лучше перезвоню позже. – ответил тот вежливо и повесил трубку. На следующий день, во время урока вдруг она поняла, что её ночным собеседником мог бы быть сам Тярлан. Здесь подозрение пало на Назрин, которая без согласия своей подруги, передала ему домашний телефон Айбениз. И потому она во время перемены, отведя ее в сторону, обратилась к ней с вопросом.

–     А можно тебя спросить? – сказала она тихим голосом.

–     Валяй. – ответила Назрин, разжевывая жвачку.

–     Вчера нам поздно вечером позвонил один незнакомый парень и попросил меня.

–     Ну и что? –  изумленно спросила Назрин, хотя прекрасно сознавала, о чём может идти речь.

–     Послушай, а ты случайно не давала мой телефон номер посторонним?

–     Например, кому? – спросила Назрин сразу.

–     Ну, например, Тярлану.

–     Тярлану? Послушай - ка, а ты я вижу хорошо его помнишь. А может, успела в него влюбиться? – провоцировала её Назрин.

–     Да о чём это ты? Просто до сих пор не было такого случая, чтобы кто – то посторонний звонил и беспокоил меня в ночные часы. Это случилось после знакомства с Тярланом. А может, он попросил тебя дать мой телефонный номер, а ты ради старой дружбы не смогла ему отказать?

–     Ради бога, не мели чепуху, – кривя рожей, ответила Назрин, - Разве я могу без твоего разрешения дать твой номер Тярлану?

–     Назрин, ты же знаешь, я ненавижу ложь и не могу простить предателей. Если ты без моего согласия дала мой номер Тярлану….

–     Послушай, - нетерпеливо перебила её Назрин, - сколько нужно тебе толковать? Я никому не давала твой номер. Не – да- ва- ла! А сейчас оставь – ка ты меня в покое!

Айбениз почувствовала, что Назрин готова поссориться и посему предпочла помолчать и решила никогда больше не возвращаться к этой теме…. Летний семестр подходил к концу. После последнего экзамена, девушки решили хоть один день провести свободное время вместе, отдохнуть, веселиться, чтобы потом было что вспоминать. Они собрались в фойе института. Айбениз сдала программы в библиотеку, спустилась по лестнице, когда увидела своих товарищей, толпящихся возле института. Она подошла к ним и тихо вымолвила;

–     А вы ещё здесь? Кого ждёте? – спросила она с удивлением.

–     Вот, недавно Назрин выступила с одним предложением. Давайте перед тем, как расстаться, поедем на пляж. Ты же сама видишь, как невыносимо жарко. Ну, что скажешь? – сказала одна из девушек игривым голосом.

–     Нет, девочки, мне не нравится это предложение. – ответила Айбениз угрюмо.

–     Ну, зачем же, зачем? – в один голос спросили девушки.

–     Ну, во - первых, я не умею плавать. А вдруг что – то случиться…- ответила Айбениз с опасением.

–     Ох, какая же ты мнительная. Ты что, ни разу не была на пляже? Ну, прости, не могла даже себе представить, что такая чушка! – воскликнула Назрин, отзываясь грубым образом.

–     Ну не дуйся, Назрин же говорит правду. Не хочешь купаться, то и не надо. Ну, хотя бы подышишь свежим воздухом. – настаивала одна из девушек.

–     Вот видишь, никто тебя не поддерживает. – вымолвила Назрин, при этом, сознавая, что немного перегнула палку. - Ну, право, не стоит же из-за этого столько жеманиться. Мы же не сможем увидеться до осени. Прежде, чем расстаться, стоит хотя бы немного поразвлечься. Это же наше право. Но а если ты не согласишься с нашим предложением, то я с тобой просто порву.

Айбениз не возразила.

–     Если молчит, то согласна. Урра, едем! – в один голос закричали девушки, не скрывая своей радости. Автобус, полный студентками, передвигался в сторону пляжа. Всю дорогу девушки подшучивали между собой, привлекая внимание пассажиров. Кто - то со стороны смотрел на них недовольным видом, а некоторые вспоминали свою юность и радовались вместе с ними, словно всё это имело к ним какое-то отношение. Наконец автобус доехал до назначенного места. На береговой линии, на которой народ решил отдохнуть, с трудом можно было бы найти укромное местечко, чтобы посидеть и спрятаться от жгучих лучей солнца. Стоял жаркий, летний день. В такую погоду жители города предпочитали отдохнуть на берегу моря, нежели сидеть в маленькой квартире под болезненным воздухом кондиционера. В море плавало столько народу, что даже при всём желании их невозможно было бы сосчитать. Девушки переоделись и вошли в воду. Айбениз не умела плавать и потому решила ходить по берегу, забраться на крутые скалы и посидеть там, пока девушки не выберутся из моря. Больше всего она любила любоваться барашками в любое времена года, ибо эта панорама приносила ей душевный покой. Морской прилив, столкновение крутых волн со скалами, отчего капельки воды обрызгивались по сторонам - всего этого она наблюдала с особым наслаждением. И на этот раз, когда она пришла на этот пляж с друзьями, ей захотелось забраться на вершину и получить удовольствие от чудной картины. Она сделала несколько шагов, отдаляясь от того места, где купались девушки. В это время, когда Айбениз шагала по береговой линии, поблизости отдыхали два парня, выпивая холодное пиво и, цепляясь к каждой, кто казался им интересным. Вдруг они заметили девушку в летнем платье, блуждающую по берегу, не обращая ни на кого внимания. Она понравилась им, в связи чем, один из них не смог удержаться и прошептал другу;