–     Еще бы! Разве можно чего-то жалеть ради такого клёвого паренька, как я? А, вообще, я тоже не остаюсь ей должником. Дарю ей такое блаженство, что она теряет голову от счастья.

–     Вюська, а вдруг твоя тётка узнает о том, что ты месяц уже как обручился? Как же ты собираешься выйти из этого дерма? – спросил один из товарищей парня и Вюсал, задумавшись, произнес:

–     Эх, до этого что-нибудь придумаю. И потом, моя же невеста не в Баку, а в Гяндже. Откуда ей может быть известно о моих связях с этой бабенкой? У меня всё под контролем. Я еще собираюсь за её счет накупить моей невесте свадебные подарки. Еще и свадьбу сыграю. Так что, еще не пришло время  нашему расставанию. Вот увидите, ей еще придется, как следует трястись и попотеть. – произнёс молодой альфонс уверенным голосом. Итак, отношения «мамочки» и «сыночка» начали строиться на основе материальных интересов Вюсала. Те денег, которые Вюсал забирал у Дильшад, он тратил на привлекательных девиц, разукрасив свой день неожиданными сюрпризами. В одно утро, когда он появился в квартире Дильшад, Саида не намеревалась пропустить этого альфонса в дом. Она ненавидела этого парня, который умудрился вскружить голову её хозяйки.

–     Ну, зачем опять пожаловал? Уходи отсюда, уходи! – сказала Саида, придавливая его ногу дверью.

–     Тебе лучше не связываться со мной. Я пришел к Дильшад, а не к тебе. У меня к ней есть срочное дело. – ответил Вюсал, открывая дверь сильным толчком.

–     Ну, и наглый же ты. Наглее и не бывает. У тебя не может быть никакого срочного дела с нею. Ведь ты бродяга с большой буквы. Лучше убирайся, а то я…- начала Саида обращаться к мальчику с угрозами, как Вюсал оттолкнув ее в сторону, заорал:

–     Эээ, заткнись. Открой дверь! Мне нужно войти!

Дильшад услышав крик Вюсала, вышла, чтобы разузнать, в чём проблема. И столкнувшись со своей запоздалой любовью, она не позволила прислуге вмешиваться в личные дела обоих.

–     Саида, оставь нас одних! – приказала она, отведя парня за собой в комнату. Саида не поняла, что произошло в гостиной между ними, но когда парень вылетел из дому пулей, Дильшад, не накинув на себя ничего приличного, выбежала на улицу прямо в пеньюаре. - Постой! Постой, не уходи! – кричала хозяйка, умоляя парня вернуться.

–     Дильшад ханум, ну до чего ты себя довела? Хватит, возьми себя в руки,  – вымолвила Саида, призвав ханум к благоразумию. Но она лишилась всякого чувства гордости, пытаясь вернуть любовника по середине двора, где за ней наблюдали миллионы с балконов, со двора, с подъезда.

–     Нет, ты не можешь меня бросить! Не можешь! Умоляю, не уходи! Не бросай меня ради какой – то молоденькой стервы! Ну ты же меня любил. А ну-ка вернись! Я не отпущу тебя, не отпущу! Ты принадлежишь только мне, и никому другому! Я убью тебя своими руками, но не позволю тебя уходить к этой стерве, не позволю! Богом тебя молю, не уходи, не оставляй меня одну! – кричала Дильшад, цепляясь за него по дороге. Но она всё же не осмелилась выйти на улицу в таком непристойном одеянии. Она постояла в арке и со слезами на глазах, наблюдала за Вюсалам, который, не обращая внимания на вопли своей экс-любовницы, сел за руль «Жигули» и поехал вместе с девчонками, которые сопровождали его за заднем сидении. Дильшад вернулась во двор и уселась на ступеньке лестницы подъезда, где, съежившись от холода, начала плакать, проклиная свою судьбу.

–     Дильшад ханум, - сказала Саида, обнимая хозяйку за плечи, - ну, не стоит так убиваться из-за какого-то мерзкого пацана. Вы же ханум, а ханумам не подобает валяться на полу. Вставайте, ханум, вставайте. Давайте зайдем в дом, вам нужно успокоиться.

–     Саида, какая же из меня ханум, я же потеряла всё, и свое ханумство тоже.  – ответила Дильшад, после чего поднялась к себе в квартиру с помощью прислуги…

 Дильшад стояла, затаив дыхание перед незваным гостем, который готов был  разорвать ее в клочья.

–     Значит, ты, воспользовавшись моим отсутствием, завела любовничка? Ах ты, сука! – закричал сын, ударив мать кулаком прямо в лицо. Он швырял ее куда попало, не скупясь на оплеухи, которые он наносил матери. - Ну что, потратила наши денежки на своего хахаля, а сама осталась у разбитого корыта? А он, после того, как потешился с тобой, унес от бога ноги? Зачем ты живешь на этой земле, зачем?! Ты же достойна умереть! Умри! Сдохни! – кричал Тярлан, избивая её от злости. Саида попыталась вмешаться, но, получив за это ругательства, прошла в кухню, откуда позвонила к единственному человеку, которой было под силу препятствовать семейной трагедии.

–     Доченька. Тярлан вышел из тюрьмы, он рвет и мечет, избивает маму. Доченька, прошу тебя, приходи. Останови его, а то он сейчас же её прикончить. – просила о помощи Саида у Ганиры.

–     Убирайся, убирайся из моего дома! – орал Тярлан, толкая мать по лестнице. - Чтоб глаза мои тебя не видели! Я тебе покажу, как мой дом превратить в притон!

–     Сынок, богом тебя молю, не бей ее, не бей. – умоляла Саида «своего сына». - Имей совесть. Она же тебя так лелеяла. Она пожертвовала всем ради тебя, даже когда ты убил ее мужа, она все равно не бросила тебя. Она лезла из кожи вон, чтобы как-то вызволить тебя из этого ада. Опомнись, благодаря ее помощи ты и получил амнистию. Сынок, умоляю, сжалься над бедной матерью.

–     Закрой свою пасть! – нагрубил Тярлан и Саиде. –Ты тоже хороша, она загуляла, а ты закрывала на это глаза. Вы обе два сапога пара. Живо убирайтесь отсюда!

–     Тярлан, сынок, я умоляю тебя, не прогоняй меня, не прогоняй. –умоляла мать сына, прося у него милости. - Я отдам тебе свои последние сбережения, но, пожалуйста, не выгоняй меня на улицу, не лишай меня крова.

–     Об этом надо было думать раньше! А теперь уже поздно, слишком поздно! У меня больше нет матери! Проваливай, пока я окончательно тебя не пришил! – заорал Тярлан, вышвырнув её на порог подъезда. Когда он поднял голову, то увидел Ганиру, которая стояла напротив и уставилась на брата с ненавистью. А Тярлан лишь косо посмотрев на сестру, поднялся к себе в квартиру. Дильшад валялась на асфальтовой дорожке, проклиная сына за подобное безжалостное обращение, которого она никак от него не ожидала. И тут она вспомнила слова Фикрета. «Дильшад, твой сын неблагодарный щенок», - говорил когда-то супруг о своем сыне, на что ему приходилось выслушивать  яростные возражения жены.

–     Каким же ты оказался гнусным. Пусть бог покарает тебя за такое обращение с матерью! Ты бы не позволил себе поднять руку на какую-нибудь уличную девку, а со мной ты обошёлся хуже всякой проститутки. Ты отнял у меня всё моё состояние и покой. А я, глупая мать, не пожалела ради тебя ничего. Я  никогда не придиралась к твоим поступкам, я простила тебе даже смерть мужа. О, Аллах, зачем же я только родила этого изверга?! Если бы ты умер, не родившимся, то я бы не мучилась, не убивалась за твою потерю! Но память о том, что я  вырастила неблагодарного ребёнка, способного унизить и растоптать свою мать, убивает меня с каждой минутой, отнимает у меня силы и разум. О, Аллах, душа разрывается на части! Как же мне больно, ох, как же мне больно! – рыдала Дильшад, царапая ногтями асфальтовый покров.

–     Мама, мамочка. – вдруг совсем рядом послышался голос той, которого мать отвергла и не желала видеть, - Встань. Пойдем со мной, пойдем. Я отвезу тебя к себе. 

Дильшад, привстав на колени, вытерла слёзы и отворачивая голову в сторону встала, цепляясь за униженную гордость.

–     Нет, я никуда не пойду, никуда не пойду! И не стоит болеть за меня душой. Дильшад никогда не останется на улице! Она найдет для себе жильё! – ответила она с упрямством. В ту минуту, когда дочь уговаривала мать не противиться её предложению, маленький мальчик, стоявший возле матери, увидев плачущую вздыр пожилую женщина, не выдержав, начал расспрашивать Саиду.

–     Тётя, скажи, а кто это женщина?

–     Это твоя бабушка, мой сладкий, твоя бабушка. – ответила Саида, поцеловав его в щёку. И тогда мальчуган, дёргая за халат бабушки, завёл неожиданную беседу.

–     Бабуля, бабуль, - неожиданно произнёс мальчик, и Дильшад только сейчас его заметила, когда он начал играть словами, - пойдем с нами, пойдем. У нас тебе будет весело. У нас никто тебя не обидит и тебе никогда не придется пролить слезы. Я покажу тебе свои игрушки, а потом, мы поиграем с тобой в прятки. Мама вчера купила для меня книжки. А знаешь, там много интересных сказок. Но я не умею их читать, потому что не знаю азбуку. Бабуль, скажи, если я тебя очень и очень попрошу, то ты прочтешь его для меня? – произнёс мальчуган, оглядывая ошарашенную женщину. И тут женщина неожиданно встала на колени и, погладив нежную кожу ребёнка, дрожащим голосом вымолвила.

–     А как тебя зовут?

–     Бабуля, не плачь, не надо. А зовут меня Фикрет, точно так же, как и мою дедулю, – ответил мальчик, и протянув руку вперёд, он своими нежными ручонками приласкал лицо бабушки. Дильшад только теперь поняла, что она приобрела взамен на грубое и бесчеловечное отношение сына. Она только теперь сознала непростительную ошибку и несправедливость, совершённую ею в отношении этого дитя и, подавленная женщина, потеряв самообладание, крепко обняла своего внука, забыв о всех невзгодах.

Москва, столица бывшего СССР, куда стремились попасть люди со всего конца света, красовалась золотыми куполами, историческими памятниками древней Руси, где соединялись прошлое и настоящее, создавая мост, подобный мосту, установленному над Москвой - рекой. Этот мост не только протягивался между разными временами и эпохами, но и между людьми разных национальностей, ибо долгое время она, Москва, славилась своим интернационализмом не только во времена коммунизма, но и накануне миллениума… Айбениз неожиданно поменяв свою обстановку, то есть, переехав из южного города в суетливую и шумную Москву, на древнюю славянскую землю, где веками происходили разные исторические события и государственные перевороты, молва о которых разносилась по всему миру, оказывая воздействие на международные политические – исторические процессы, начала постепенно адаптироваться к новой обстановке, сняв квартиру напротив дома Сабины. Подруга поддерживала её во всём, пока она не поступила в Московский Медицинский Университет имени Ломоносова. Айбениз научилась планировать свой будничный день, учась и одновременно работая в ночную смену санитаром, а после, и медсестрой. Практика во время учёбы, помогла ей ещё больше полюбить свою профессию, хотя о прежней специальности – специальности невропатолога не могло быть и речи. Она решила стать глазным врачом, полностью поменяв своё отношение к жизни. Те часы, которые она проводила за круглым столом в библиотеке, оказывали положительное влияние на её учёбу, во время которой она сдавала экзамены и зачёты с невероятным успехом. Пришёл день, когда Сабина родила ребёнка. Айбениз занималась им в выходные дни, передав этому маленькому существу всю свою материнскую ласку. Во время занятий и лекций в университете, Айбениз чувствовала посторонний взгляд одного робкого и стеснительного парня Славы (Вячеслава), сидевшего на заднем фланге аудитории. Он раскусил эту тихоню с первого же дня их встречи. Слава понимал, что ей неинтересно заводить дружбу с окружающим миром, ибо она страшно увлеклась книгами, от чего её невозможно было оторвать. Он превратился для южанки в хорошего и отзывчивого друга, который любил болтать с нею целыми часами. Однажды Слава задал девушке такой вопрос.

–     А знаешь, у тебя очень интересное имя. Ты сумеешь растолковать его смысл?

–     Айбениз, это в смысле, красота наподобие луны. – ответила она, после чего услышала другое, более прекрасное толкование устами Славы.

–     А, значит, луналикая.., – сказал он, уточняя для себя смысл этого необыкновенного слова. После он привык звать её именно так. «Значит, твоё будущее зависит от твоего призвания, которым награждал тебя бог с самого рождения. Самое сложное найти его и реализовать себя в этом деле. Кем бы ты ни был на этом поприще, ты всё равно сумеешь достичь положительных результатов, ибо ты влюблён в эту профессию с детства», – подумала Айбениз, начиная верить в свои способности. Она вскоре окончила субординатру, а после интернатуры, приступила к учёбе в аспирантуре. Айбениз совершенствовалась в клинике глазных заболеваний имени Филатова в Одессе, после чего приступила к работе в Москве в научно - исследовательском институте имени Филатова. Она работала над докторской диссертацией после защиты кандидатской. Она часто вспоминала воскресный день, когда после завершения последней сессии ребята решили отправиться на пикник и справить его на берегу Волги. Для девушки из южного города такое чудное предложение послужило поводом, чтобы прогуляться по русской природе. Компания студентов доехала до Тулы. Ребята занимались заготовкой пищи, приготавливая на костре уху – традиционное русское блюдо. Кто-то из них играл на гармони, а кто-то бросал домино, увлекшись игрой. Айбениз увидела вдали берёзовую рощу, куда её потянуло невидимой силой. Слава догнал её.   

–     Куда это ты? – спросил он прекрасную южанку.

–     Да так, захотелось прогуляться по березовой роще. – ответила Айбениз, резким движением выбрасывая в воздух опавшие сухие листья. Они рассыпались на плечи, на длинные волосы девушки. Они сидели под молодой берёзой, прислоняясь к ней спиной.

–     Вот и годы пролетели. Не успели оглянуться и всё. Наверное, и мы с тобою расстанемся. Небось, не задумываясь, сразу вернёшься в свой город. Не так ли? – спросил Слава.

–     Не - а. Не вернусь. Думаю год или два поработать по своей специальности. Приобрести хоть какой - то опыт. Набраться навыков. А там уже будет видно. –  ответила Айбениз, поменяв тему разговора. Она рассказала Славику о своем городе, о Каспии, после чего присев на большой камень, пригляделась к синим волнам Волги.

–     Чего призадумалась? – спросил Славик, заметив грустный взгляд своей собеседницы.

–     Славик, я читала,  что Волга впадает в Каспийское море. Так ли это? – внезапно спросила Айбениз.

–     Верно, – подтвердил Вячеслав слова той, которая сняла с себя платок и выбросила его в Волгу.

–     Платочек уплыл. Зачем ты так? – спросил Славик, не поняв смысла подобного жеста.

–     Не беспокойся, я умышленно его выбросила. Пусть приплывает к родным берегам. – сказала она коротко и ясно.

–     А ты не подумала о том, что вдруг он где-нибудь застрянет? – усмехнулся Слава, удивляясь наивности этой девушки. Айбениз вздохнула полной грудью, а затем сказала;

–     Не застрянет. Потому что он мой. Он пробьется, пробьется и приплывёт к берегам Каспия. Обязательно приплывёт.

Приятный  запах березовой рощи пронесся в воздухе, который Айбениз почуяла внутри себя самой с надеждой унести его в родной край в качестве прекрасного воспоминания о неповторимых минутах на чужбине. Какая сила  могла вернуть её в родной край, когда несколько лет тому назад она всеми силами пыталась отдалиться от этих мест. Годы. Разве они способны стереть из человеческой памяти всё былое, наоборот, они вернут тебе твоё прошлое с каждым рассветом и закатом родного города. Айбениз поднялась в свой вагон на станции, где её провожали друзья, пожелав героине нашего романа благополучного отбывания на родину…. Скоростной поезд, уносящий Айбениз всё дальше и дальше, скоростной поезд, стремящийся в родные края, словно торопясь бросить её в разгар неожиданных событий, ехал с небывалой скоростью. Скорость поезда, проезжающего в один миг населённые пункты, поселения, направляясь до назначенного пункта, напоминал ей, стоявшей у окна беспокойную человеческую натуру, всё время спешащую куда - то, боясь, что жизнь повернётся к нему не той стороной, и она не успеет завершить начатое, уйдя в бесконечное небытие. Айбениз задумалась перед окном, прислушиваясь к стуку колёс, напоминающему ей сильный пульс её любящего сердца, которое, по сути, казалось ей развалиной, где всё время прогуливались северные и южные Бакинские ветры. Стук колёс напоминал ей сильный пульс того сердца, у которого  не было ни окон, ни дверей и чей крик раздавался повсюду, пересекая все границы и моря с силой грозного ветра, с надеждой, что её любимый, блуждающий среди тьмы, услышит её и вырвется на свет навстречу своего спасения. Айбениз глядела в путь, не опуская век. Поезд Москва – Баку доехал до станции Кешла, когда Айбениз проснулась на голос проводницы.

–     Скажите, пожалуйста, а где мы сейчас находимся? – спросила она пожилую женщину.

–     Поезд приближается в Кешлы. – ответила она, поставив чай на место. Айбениз сбросила с себя одеяло и побежала к окну, откуда веял ветер с запахом родной земли. А когда поезд завершил путь на Бакинском вокзале, Айбениз спустилась на перрон, откуда вышла на станции «28 мая». После возвращения в свой город, она навестила могилу отца и матери. Узнав о том, что Сахиба успела продать квартиру отца, купила однокомнатную возле метростанции «Бакы Совети» на деньги, заработанные на чужбине. Потом жизнь потекла обычным чередом. Она устроилась на работу, где надела на себя белый халат с желанной гордостью. Однажды в ту клинику, где работала Айбениз привезли больного, страдающего от глаукомы. Молодой доктор, ознакомившись с историей болезни больного, в попытке назначить правильное лечение, пришёл к отрицательным результатам. 

–     Доктор, срочно требуется ваше вмешательство. – сказал молодой врач взволнованно, когда побежал в кабинет молодого специалиста, недавно приехавшего из Москвы. Айбениз прошла с ним в палату, где лежал пациент на грани комы.

–     Скажите, какой препарат был применен ради того, чтобы вывести больного из тяжелого состояния? – обратилась она молодому врачу, обследовав больного.

–     Доктор, пациент поступил с внутриглазным давлением, с сильными головными  болями и болью в глазной и височной части[1]. В качестве первой и неотложной помощи, мы воспользовались препаратом пилокарпина. А после, прибегли к применению пиявок в височной части и горчичникам в области шеи. Но, похоже, положение больного меняется в худшую сторону. – взволнованно заявил врач. Айбениз решила прибегнуть к хирургической операции методом трабекулоектамии.

–     Не волнуйтесь. Я сама оперирую больного. Попрошу вас присутствовать во время операции в качестве ассистента. – сказала она, готовясь к операции. Больного вывели из тяжёлого состояния с помощью современной методики. А в другой раз, когда Айбениз сумела восстановить зрение какого - то старика, он отблагодарил доктора от всего сердца, что не смогло оставить её равнодушной.

–     Ай моя доченька, ай моя красавица, пусть Аллах воздаст тебе сполна за твою доброту. Уже четыре года как мои глаза лишились дневного света. Я и не надеялся на то, что когда - нибудь ко мне придет озарение. Доченька, я так тебе благодарен. Спасибо, доченька, спасибо, милая, пусть Аллах подарит тебе много радости.

–     Эхх, дедушка, – ответила Айбениз, задумавшись, – Ты радуешься тому, что кто-то помог тебе взирать на этот мир собственными глазами? А порой бывает и так, что душевная слепота оказывается страшнее, чем эта. Подобным людям трудно помочь, а иногда даже невозможно…. 

–   Судьба продолжала радовать Айбениз разными сюрпризами, когда она встретила на пути свою соседку Ираду.

–     Айбениз, доченька, это ты? – воскликнула Ирада, крепко обняв её.

–     Тётя Ирада, здравствуйте, тётя Ирада. Как же я рада вас видеть. – с прежним игривым голосом заговорила Айбениз, хлопая в ладоши. Они смеялись от радости этой встрече, на которую и не надеялись. Айбениз заехала к Ираде в гости, где за чашкой чая завёлся разговор, как в прежние добрые времена.

–     Когда мне стало известно, что Сахиба продала ваш дом, я тут же бросилась к вам. Я  встретилась на пороге вашего дома с мужчиной средних лет. Эта мерзавка продала дом со всеми его принадлежностями. Мне не удалось захватить много вещей. Я лишь успела забрать только самые дорогие вещи и чемодан с фотографиями. Подумала, вдруг жизнь сможет нас свести друг с другом. Вот, слава Аллаху, он дал мне такую возможность.

–     Даа, жизнь временами преподносит нам «неожиданные» сюрпризы. Ну что делать, иногда приходится падать, чтобы потом встать и пойти вперед. – сказала Айбениз с оптимизмом, которого Ирада совсем не ожидала от неё услышать. Она радовалось тому, что перед нею стояла не та девушка, которая готова была умереть, чтобы избавиться от жизненных мук, но женщина, уверенная в своих силах и способностях, а самое главное, ждущая от жизни только приятного. Айбениз забрала все свои вещи. Вечером она стала разбирать свои прошлые воспоминания, когда наткнулась на женское манто, с которым она отправлялась на встречу со своим бывшим женихом. Айбениз надела его, постояла перед зеркалом, откуда улыбалась другая, более жизнерадостная Айбениз с необыкновенной любовью к жизни. Она засунула руку в карман, откуда достала зажигалку «Зиппо», которую она подарила Тярлану…да, ему в день его «день рождения». Утром Айбениз, собираясь на работу, косо посмотрела на этот предмет прошлых лет и бросила его в сумку для того, чтобы потом от него избавиться. А по возвращении домой, она решила прогуляться по Бакинскому бульвару, порадоваться приходу весны, понаблюдать за детворой отдыхая на скамейке, а также, полюбоваться спокойным морем и белыми чайками, чей крик всегда готов был раздирать душу этой женщины. Она долго шагала по бульвару, останавливаясь то тут, то там. Дети играли в ловитки, женщины болтали, наслаждаясь приятной погодой, старики вспоминали свою молодость, удивляясь тому, как город изменил свой облик в течение четверти века, а молодые выкуривали сигарету где-то в стороне, обсуждая что-то интересное. И тут Айбениз заметила волосатого молодого мужчину в лохмотьях, который попросил у молодых парней папиросу и присел в сторонке, боясь броситься кому-то в глаза. Он ковырялся в коробке для спичек, чтобы прикурить, но, кажется, он не нашёл огня и бросил его, резким движением вставая со скамьи и мечась на месте. Айбениз внимательно оглядывая его, узнала в нём… Тярлана. Она подошла к нему и постояла с ним рядом, хотя Тярлан заметил её не сразу. Ему стало совсем не по себе, когда он почувствовал посторонний взгляд некой изящной дамы. Тярлан смущался своего вида и потому поспешил уйти прочь, чтобы та не доставала его своим вниманием. Но Айбениз помешала ему, вынимая из кармана зажигалку. Она подошла ещё ближе и зажгла ту сигарету, фильтр, которой он разжёвывал во рту от напряжения. В эту минуту он и посмотрел в эти глаза и в те руки, которые держали знакомую зажигалку, подарок его невесты. В этот миг ему показалось, что Айбениз сожгла зажигалкой его измученное сердце, которое до сих пор пылало в огне, не забывая ни на минуту свою болезненную любовь. Она вернула ему свой подарок в память о «брачной» ночи, от которой она избавилась одним взмахом. Он пристально смотрел на ту, которая, повернувшись к нему спиной, пошла в сторону Азнефти, оставляя после себя непреодолимое расстояние. Шаги этой женщины были настолько уверенными, что он, удивляясь той иронии судьбы, которая сумела возвысить её в его глазах и, наоборот, превратить парня с безумными глазами и былым шармом в какое-то жалкое существо, упал на скамейку, что стояла рядом, и прижал подарок, бывший невесты к груди с чувством глубокого раскаяния.

Айбениз стояла на берегу моря, испытывая чувство радости во время этой долгожданной встречи. Она вспоминала тот вечер, когда Вахид пил, играя на рояле, и когда она простилась с морем, куда она отправилась, чтобы лишить себя жизни. «Айбениз, всмотрись в синее море, всмотрись. Взгляни на бушующее море, взгляни. Как оно загадочно, полно всякими тайнами. Как оно притягивает меня к себе. Оно обращается ко мне словами: «Иди ко мне. Обними меня. Утопай в моих объятиях. Пусть наши души сойдутся как единое целое. Посмотри на этот бренный и злой мир другими глазами. Посмотри, как оно меняет свой облик»  Но нет, нет. Я  не хочу обнять тебя. Я  не хочу засыпать в твоих объятиях вечным сном. С того дня, как я сумела познать себя, я хожу по острию лезвия, по краю пропасти. Вместо того, чтобы избегать опасностей, подстерегающих меня на жизненном пути, я играю с ними в прятки. Я  подружилась с непонятными и загадочными людьми. Ну и чем же всё это закончилось? Чего я достигла в конце? Скажи мне. Не зови меня, синее море, не зови. Не закипай с новой силой. Не забирайся в крутые скалы. Всё это бессмысленно. Я не зайду в тебя, восхищаясь твоей красотой. Море, скажи мне. Разве ты знаешь о той буре, что несется в моей душе? Разве тебя интересует всё то, с каким горем я пытаюсь бороться в последние дни? Если так, если тебе безразличны мои муки, моё существование, то зачем я должна лишиться жизни, поддаваясь твоим чарам? Зачем я должна превратиться в твою жертву? Ты бы пошёл на это ради меня? Навряд ли. Я не желаю, слышишь, не желаю превратиться в маленькую каплю. Я желаю восстать из пепла и стоять волной против всех безжалостных, крутых поворотов, страданий, напоров жизни, которые падут на мою долю. И до тех пор, пока я не почувствую себя этой безмерной силой, способной обрушить скалы, я  обещаю, больше никогда не возвращаться на твой берег, не бежать к тебе на встречу. Прощай!».

Теперь она пришла на встречу с Каспием с новыми мыслями и желаниями. Она пришла, чтобы приветствовать новый день на берегу своих прежних воспоминаний.

–     Здравствуй, Каспий, здравствуй, мой синеглазый Хазар. Скажи, а ты узнал меня? Разве ты не узнал ту девочку, которая играла часами с твоим песком, не зная о том, что ей предстоит пережить здесь, на этом же берегу? Разве ты не узнал ту несчастную девушку, которая, пережив свою личную трагедию перед твоими светлыми глазами, решила лишить себя счастья жить, утонув в твоих синих волнах? Не узнал? Да конечно же, узнал. Ну вот, наконец - то я явилась  к тебе  после долгих лет разлуки. Я пришла, чтобы снова любоваться твоей красотой и сказать тебе: видишь, видишь, какая я? Я изменилась. А теперь скажи, похожа ли я  на какую - то маленькую каплю, которая испаряется в воздухе, не успев упасть на землю? Я  пришла к тебе, потому что чувствую себя готовой противостоять всяческим оплеухам жизни. Скажи, ты же не узнал во мне ту, которая вызывала к себе жалости своим наивным взглядом? Тогда познакомься с той, которая успела повзрослеть и добиться чего-то в жизни своим трудом. Познакомься с той, у которой под лучами солнца и при свете луны, виднеется седина, необыкновенный дар долгих лет на чужбине. Вчера, когда ты желал, чтобы эта девушка навеки распрощалась с красотами и перипетиями жизни, сегодня она пришла приветствовать тебя словами: Айбениз вернулась, да, она вернулась. Вернулась, чтобы обнять тебя и сказать: Здравствуй, мой синеглазый Хазар, здравствуй». Айбениз раскрыла руки и как прежде отдалась сумасшедшим ветрам природы, которые сняли с её головы платок и унесли вдаль, теряя его в золотом песке родного берега. Она прошла несколько шагов, как вдруг увидела песчаный домик на небольшом расстоянии от себя. Айбениз побежала к нему, нагнулась и начала рассматривать его с такой тоской, что руки приласкали это тёплое воспоминание, даже и не дотрагиваясь до него и боясь, что он свалится от неосторожного прикосновения. Её неожиданно осенило.

–     Джавад, Джавад здесь? Да здесь он, здесь! А зачем его не видно? Где же мой Джавад? Где же он? – закричала она, мечась по всему берегу и ища его везде и повсюду. Айбениз наткнулась на его милый силуэт, который виднелся вдали от берега на краю крутых скал. Он стоял и любовался морем, прислонившись к жезлу, который помогал ему не терять своего равновесия. Айбениз испытывала страшное волнение, наблюдав за каждым его движением и вспоминая каждый миг, проведённый в его компании. Айбениз плакала, плакала горькими и в тоже время радостными слезами, поблагодарив бога за этот дар, который преподнесла ей судьба в связи с возвращением на родину. Джавад повернулся в сторону берега и пошёл маленькими шажками, не желая торопить время. Когда он вышел на берег, Айбениз полетела с места и догнала его на рубеже своего одиночества. - Джавад. – сказала она, еле слышным голосом, ожидая хоть какого-нибудь ответа. Он остановился на минуту - другую, но, решив, что всё это ему  показалось, продолжил свой путь. - Постой, Джавад, постой! – громким голосом отозвалась Айбениз, после чего Джавад не поверив своим ушам, замер, затаив дыхание. Он повернулся не сразу, так как долго противостоял своему волнению и слезам, которые были готовы смущать его перед запоздалым блаженством. А когда он всё же нашёл в себе мужество посмотреть в глаза той, чей голос и облик жили в его сердце с момента их знакомства, он узнал свою Айбениз, свою ненаглядную Айбениз, ждавшую от него хоть какого-нибудь ответа. В этот миг она так нуждалась в приятной улыбке и в тёплом взгляде доброго доктора, чтобы понять, примет ли он её после долгих неудач и отчаяний. Встреча этих двух созданий, которые сумели прожить четверть своей жизни в одиночестве, металась в омуте вопросов, предположений и бесконечных сомнений. Айбениз опустила голову, устрашаясь той мысли, что локомотив их счастья проехал мимо, что Джавад не свободен, что он женат и что она не имеет права полагаться на внимание своей потерянной любви. Он уловил уныние и отчаяние в её глазах и протянул ей руку, не сказав ни единого слова. На берегу моря заиграла музыка, которого Джавад исполнял своими нежными пальцами, заставив её уловить каждую ноту этой мелодии, которую Вахид когда-то играл на рояле. На берегу моря заиграла музыка, под мелодией которой нельзя было не танцевать, когда партнёр был рядом и когда на горизонте виднелся закат потускневшего солнца. Айбениз, подойдя ближе к той любви, которая превратилась в легенду и отдалилась от реальной жизни, положила голову на его плечо, где они долго танцевали, простившись навеки с прошлыми воспоминаниями…

В одной из комнат большого дома стоял чёрный рояль, в памяти клавишей которого было запечатлено прикосновение пальцев покойного Вахида. Он радовался тому счастью, что воцарилось в этом доме после долгих и мучительных ожиданий. Он держал в себе секрет счастья, наблюдая предметы утвари, что стояли рядом. На нём лежали фотографии прошлого и настоящего. Фотографии, которые сохранились с давних времен, и перешли всю военную дорогу, найдя своё место там, где должны были стоять. Рояль стоял открытым, словно кто-то собирался играть на нём, чей чудный голос порадовал бы жителей этого дома и прохожих, проходящих мимо окон родного дома. Пальцы, скользящиеся по белым и чёрным клавишам рояля принесли цветы, – белые розы, и разместили их возле фотографий в качестве буревестника счастливых и беспечных дней героев этой легенды…

Синими барашками моря любовалась женщина с большими, миндалевидными глазами. На её волосах виднелись белые линии, подарок многочисленных потерь, с которыми она встречалась в каждый миг. Но её внешний вид был настолько царственным и величавым, что всякий, кто не знал бы её, удивился бы той воле, терпению, которые наблюдались в этой хрупкой натуре. Аллах оказался милосердным. Она превратилась в живую свидетельницу позора и краха тех, кто проявил к ней бесчеловечное отношение. Всевышний указал ей дорогу, на которой сам превратился в проводника к желанному счастью. Теперь эта женщина собиралась завершить этот путь вместе со своими родными и близкими. Она любовалась горизонтом. Наступил вечер. Она почувствовала  лёгкое и приятное прикосновение знакомого дыхания. Спутник жизни, подойдя к ней сзади, обнял её крепко, и понаблюдал за закатом, в одном из которых он достиг желанного блаженства. Они смотрели друг на друга с той любовью, которую им предстояло сохранить на долгую вечность. Он поцеловал седину её волос, после чего они начали двигаться мелкими шагами. Рядом с ними бегала девочка, радуясь морскому воздуху и необыкновенному закату, что виднелся из-за горизонта разных судеб. Опять поднялся лёгкий ветерок. И на том месте, где остались лишь следы прежних посетителей, ветер, игривый ветер написал слова, в которых запечатлелась вся судьба нашей героини. В этих строках олицетворялись радость и печаль, поражение и победа, которая внесла последнюю лепту в живые и прошлые воспоминания прожитой жизни.

Таков удел ошибки грубой,

Не надо верить чудесам.

Ты не взирай на жизнь злобой,-

Не создавай причину сам.

Не думай, не поможешь горю,

Когда нет рядом никого.

Поверь сполна ты силе воли,

Чтоб не оставаться вовек в долгу.

Ты скрой секреты от посторонних,

Чтоб не неслась вокруг молва.

Прости ты тех, кто соизволил,

Разрушить всю твою судьбу.

Живи и радуйся ты счастью,

Не по велению души,

По воле разума ты здравствуй,

Прощаться с жизнью не спеши[1].

 2007, апрель.

Все отзывы и пожелания отправить на е-маил: vezirkeani@rambler.ru