–   Да брось. Я же тебя знаю, ты же из-за меня горы свернешь, но найдешь эти злополучные деньги. А я не желаю, слышишь, не желаю, чтобы ты мне помог! Я обязана сама, сама справляться со своими проблемами, не впутывая никого в свои дела. Мне не хочется стать для тебя обузой! – сказала она, не скрывая при этом своих истинных намерений.

–   Ты… обуза…для меня? – голос Джавада задрожала. – Да, я вижу, ты совсем запуталась…. Даже не знаешь, что лепишь? Давай лучше тихонько поговорим. Ну, я же тебя знаю. Ты, похоже, даже дома об этом не промолвила ни словечка. И я тебя в этом плане очень даже поддерживаю. Ты очень правильно поступила. Не стоит вселить в них излишнюю тревогу. Но, а с другой стороны, ты же, так или иначе, должна вернуть эти деньги тем, которым они предназначены. И как же ты поступишь? Будешь просить денег? И к кому же ты собираешься обращаться по этому поводу? У тебя же кроме родителей никого нет, кто мог бы протянуть тебе руку помощи. А у них, навряд ли, найдется такая сумма….И ты полагаешь, что я закрою на это глаза и приму всё это, как в порядке вещей? Нет, я непременно окажу свое содействие в решении этой проблемы, если даже ты  со всеми силами будешь этому противиться! Пойми, я просто не имею право остаться в стороне,– парень, произнося эти слова, тоже вышел из себя и, почувствовав его ярость, Айбениз пришлось уступить другу.

–   Возможно, ты прав, – сказала она,  вздыхая полной грудью.

–   Вот видишь, - высказался Джавад ликующим тоном, - ну что, согласна с моим предложением? Айбениз, милая моя. Ну не будь же такой упрямой.

–   Ну, хорошо. Ты меня уговорил. Но от кого же ты сам собираешься занять эти деньги? – спросила Айбениз, не скрывая свое любопытство.

–   Дядя даст или же приятели. – конкретно ответил Джавад, но подобный жест не вселял Айбениз спокойствие. Она позабыла себя и начала волноваться за столь глупое решение друга.

–   Но если ты возьмёшь у них в долг, то нам всё равно не удастся вернуть эту большую сумму за один раз, – упорно заговорила она.

–   А они подождут, сколько надо подождут. – уверенно заявил Джавад и во имя того, чтобы переубедить девушку, добавил: - Самое главное, чтобы ты не потеряла доверие своих товарищей. Сначала решим эту проблему, а потом уж, что-нибудь придумаем.– промолвил Джавад, настойчиво её уговаривая.

–   Ну, ладно, я вынуждена согласиться, так как у меня нет другого выхода. – наконец – то сдавшись, пришла с ним к общему решению девушка, после чего она от души отблагодарила парня. - И спасибо, большое тебе спасибо.

Она собиралась вешать трубку, как вдруг снова раздался голос Джавада.

–   Айбениз, постой. Мне еще нужно тебе сказать. Но сперва обещай, что не будешь дуться.

Айбениз без всякого сопротивления выразила своё согласие.

–   Обещаю.

–   Айбениз, у меня к тебе еще один совет…. – начал разговор Джавад и после недолгой паузы, произнес: - Прошу тебя, Айбениз, не дружи с Назрином. Ты же знаешь, я тебе желаю только добра. У тебя с ней не может быть ничего общего.– высказал он свое мнение, как подруга детства в ту же минуту стала в защиту Назрин.

–   Откуда у тебя такие серые мысли? Подобает ли так сурово судить о человеке, не познав его характера?– возразила она, но Джавад не унимаясь, заявил.

–   Ну, не знаю как её характер, но поведение у неё совсем не подарок. Я нисколько не удивлюсь, если когда-нибудь всплывет наружу то, что эти деньги были украдены именно ею. Я тебя понимаю, вполне вероятно, что ты к ней очень хорошо относишься, ну, как к своей сокурснице. Но что - то в ней есть, что меня крайне настораживает. А теперь вспомни, кто находился рядом с тобой, когда ты считала деньги? – поинтересовался он подробностями дела, как Айбениз осторожно призналась:

–   ...Назрин. А другие ребята только после нее вошли в аудиторию. – сказала она, но, все же, придерживаясь своего мнения: - Но это не исключает того, что от их взгляда ускользнула это… Знаешь ли, Джавад, не стоит подозревать людей без какого – либо основания. – вымолвила она, более чем уверенно, после чего раздался ответ Джавада.

–   Разумеется. Как бы там ни было, но Назрин тебе не пара. Лучше тебе держаться от неё подальше, – посоветовал он Айбениз, как она, отнекиваясь, заявила:

–   А я всё равно с ней не так уж близка. Она всего-навсего моя сокурсница, вот и все.

–   Ну ладно. Ты и так изнурена, ты лучше отдыхай, после поговорим, – сказав Джавад, распрощался с нею и пожелал ей спокойного и сладкого сна. Айбениз повесила трубку, почувствовав после разговора с ним, необыкновенный лёгкость в душе. Но как только она повесила трубку, раздался другой звонок.

–   Ну, слава богу, что смогла до тебе дозвониться. – облегченно вздохнула Назрин, при этом, продолжая ее нарекать: - Ну, те на. Я из-за тебя так переживаю, а ты часами болтаешь с кем - то по телефону, как ни в чём не бывало. А может, нашлись бабки? – спросила она с сарказмом.

–   Увы, не нашлись. – немного дергано ответила Айбениз, после чего добавила: - Минуту назад позвонил Джавад, мы с ним поболтали и мне полегчало. Видишь ли, он…он предложил мне свою безвозмездную помощь, и я…,– и не успела она закончить свою фразу, как Назрин сразу же взорвалась, как бомба.

–   И ты сразу же согласилась?! – закричала она, не сумев скрыть своего возмущения: - Ну, ты даешь. Разве подобает девушки брать у парня денег?!

–   Почему бы и нет? Он же мне не чужой, он мой самый лучший друг, -  ответила Айбениз с удивлением, но Назрин, никак не угомонившись, твердила.

–   Да уж, друг. Эй, очнись, между девушкой и парнем никакой искренней дружбы не бывает. Это, скорее всего, идеально придуманная тактика к пути завоевания твоего сердца. – заговорила она, стараясь сеять в душу девушки семена сомнений.

–   О чем это ты?! Да у него даже в мыслях не было такого, он просто меня уважает и любит, как закадычного друга! И он ни разу не давал мне повода сомневаться в его добрых намерениях!– заявила она, поспешив оправдать столь бескорыстное поведение Джавада.

–   Ничего, придет время и засомневаешься. А то, что касается его намерения и дружбы, то может быть, когда-нибудь он и являлся твоим другом детства, а если ты не заметила, то он давным-давно вышел из детства. Уж если он сам вырос, то и его чувства тоже, знаешь ли, не уменьшились. Ох, и дуреха же ты, совсем не знаешь мужиков, – уверенно заявила Назрин.

–   Это всё клевета! – закричала Айбениз с некоторой обидой, - Ты его оговариваешь! Если бы его отношение ко мне изменилось, я бы это заметила раньше тебя!

Более решительные соображения Назрин, наносящие тень личности Джавада, спугнули бы девушку, за чем последовало бы прерывание отношений с нею навеки. И посему, Назрин постаралась не утомлять Айбениз и не заплетать языком.

–     Ну что мне тебе сказать? – заявила она напоследок, - Можешь обманывать себя, сколько лезет. Я просто тебя по – дружески предупредила. Поступай, как взбредет в голову. Ну, пока, – произнесла она, после чего послышались беспрерывные гудки телефона. Айбениз, выслушав Назрин, сперва решила забыть этот неприятный разговор. Но, она немножко успокоившись, подумала  на досуге: «А может, она в чём-то и права. Мое близость с Джавадом и так не принимаются со стороны единолично. Даже больше, со временем это превращается в орудие сплетен. Но я не питаю к нему ничего такого, за что можно было бы зацепиться. Но порою, на почве именно безобидных отношений и появляются подобные мнения. Но а если это так, то на кого же мне положится, кроме него? О, боже, что же мне делать?». На следующий день Айбениз не пропустила уроки. Зашла в аудиторию раньше всех. Как ни странно, Назрин появилась раньше её. Они поздоровались, и она совершила настоящий человеческий поступок, которого Айбениз никак от неё не ожидала. Она открыла сумку, достала оттуда пачку денег и протянула их Айбениз. - На возьми, раздавай ребятам стипендию, – сказала Назрин спокойным и ровным голосом. Девушка при виде денег потеряла голову. Она даже не соображала, как же ей поступить. Брать деньги или же отказаться от них? Она не желала чувствовать себя должницей. Но в этот момент голос Назрин прозвенела в ушах Айбениз; - Эй, послушай, ну чего призадумалась? Ну, бери же, бери, – повторила она.

–     Нет, я не могу их взять, – сказала Айбениз, качая головой.

–     Ну тогда что думаешь предпринять? Между прочим, если даже у кого - то будешь просить эту сумму, то никто тебя её не даст. Даже в долг. Ты же не вчера родилась, должна сама сознать того, что в это трудное время никто никому не доверит денег и тем более, такую бешеную сумму,  – говоря Назрин, не скрывала иронического тона в своем голосе. Айбениз обратилась к ней с вопросом;

–     А зачем же ты мне доверяешь, а может, и мне не удастся с тобой рассчитаться? – спросила она.

–     Причина очень проста,… я в тебе верю. Более того, мы же с тобой, ни на шутку, подружились и ради этой женской солидарности, стоит хотя бы протянуть друг – другу руку помощи. Я же не могу закрыть глаза на то, что ты собираешься задолжать от парня денег. Если у моей подруги беда, то и мне дурно, я просто обязана быть тебе подмогой в такую минуту. Но а ты такая надменная, что отвергаешь мое содействие. Я же не такая уж и вредина. – с обидой заговорила Назрин.

–     Прошу тебя, не обижайся. – объяснилась Айбениз. - Но ты и вправду не обязана мне помочь. Ведь это сумма равна моей годовой стипендии. Если я возьму у тебя долг, то мне их сразу и не вернуть. – призналась девушка и Назрин, не мешкая, произнесла:

–     Ну и пусть, мне же некуда спешить. Когда будет возможность, тогда и рассчитаемся, – сказала она, улыбнувшись.

–     Я непременно верну тебе долг, даже и не сомневайся. – уверенно прошептала Айбениз. После этого благородного поступка, мнение Айбениз о своей сокурснице, основательно поменялось. А через месяц, когда она протянула ей ту же сумму, Назрин взглянув на нее с тупым выражением, неожиданно спросила.

–     Что же это такое?

Этот неожиданный вопрос сбил Айбениз с толку.

–     Как, неужели забыла? Это же мой долг, – ответила она, как Назрин, пожав плечами, заговорила.

–     Какой еще долг? Ах да, вспомнила, долг….А я его тебе дарю. – внезапно послышался ответ девушки, заставив Айбениз удивиться.

–     Не поняла, - изумилась она, подняв брови, - разве можно дарить долг в такую сумму? Возьми, я не хочу быть тебе должной.

Но Назрин, не обращая внимания на реакцию девушки, снова повторила сказанное.

–     Нет, ты и вправду меня не поняла. Я просто их тебя дарю. Как говориться, дарю ради нашей дружбы. Если ты и впрямь считаешь меня своей подругой, то примешь эти деньги. Представь, что я тоже попала в безвыходное положение. Если бы у тебя были такие деньги, и тебе бы ничего не мешало дать их его своей подруге, то ты бы мне не помогла? – спросила она, после чего раздался ответ Айбениз.

–     Помогла бы, – ответила Айбениз в замешательстве, а затем добавила. - Но ты тоже пойми. Это бешенная сумма и…,- она не смогла закончить фразу. Назрин по старой привычке прервала её и настойчиво возразила.

–     Достаточно! Ты же знаешь, я не такая уж и бедная. И я не нуждаюсь в этих клочках бумаги. Поэтому заруби себе на носу - ты не должна мне, и закончим на этом.

Но Айбениз никак не могла угомониться. Её волнение оказывало дурное влияние на Назрин. Она ненавидела в человеке сентиментальностей. И потому она, зажимая руку Айбениз, обратилась к ней не с просьбой, а с мольбой.

–     Прошу тебя, Айка. Не мучай попусту ни себя, ни меня. Забудь о долге, забудь.

В этот же вечер, когда Джавад звонил, чтобы заговорить о потерянной сумме, Айбениз отказалась от его дружеской помощи. 

–     Благодарю, Джавад, но Назрин меня уже выручила. Потом я сама с ней рассчитаюсь, – сказала она, отказавшись от посредничества друга, как Джавад не ожидавший подобного поворота событий, невольно закричал.

–     Но мы же с тобой заранее договорились. И ты отказала мне ради помощи той, с которой знакома всего - то четыре – пять месяцев? Значит, ты считаешь ее ближе себе, чем я? Пусть будет так. Самое главное, чтобы ты потом не пожалела, в чём я уже начинаю сомневаться, – сказал он, не скрывая своей злобы.

–     Ну за что ты так ненавидишь эту девочку? Что же она скверного тебе сделала? – настойчиво спрашивала Айбениз, но Джавад оставил этот вопрос открытым. Он предпочёл помолчать. Иногда бывают такие ситуации, что сама жизнь находит точный и верный ответ на те или иные вопросы. Просто для этого требуется уйма времени. Время - это самый пунктуальный измеритель всяких сомнений и догадок.

Через день, прекрасное настроение и приятная улыбка, появившиеся на красивом личике Айбениз не смогла оставить Назрин равнодушной. Она до конца урока наблюдала за ней со стороны. Она с первого же дня узнала в ней тот тип людей, к которым всю свою жизнь питала чувство неприязни и зависти. Она превратилась в узницу своих чувств. Невинный взгляд, дружелюбный характер, доброе сердце, искренность, трудолюбие, одним словом, внешняя и внутренняя красота этой девушки, которая, по сути, составляла единое целое, день ото дня начала действовать на нервы Назрин. Айбениз ничуть не подозревала даже о том, как её самая близкая подруга, которой она доверилась целиком и полностью, плела против неё заговор и жила мыслью, хотя бы когда - то в подходящий момент расставить для неё сети. Она смотрела на неё со стороны с чувством зависти, которая гложила её каждую минуту и шептала под носом; «Ты даже не можешь себе представить, как ты мне ненавистна! Твой высокий нрав, спокойная атмосфера твоего дома, доброжелательные и искренние отношения твоих родителей, твой голос, твоя речь, короче, всё то, что хоть чуточку имеет отношение к тебе, порождает во мне лишь отвращение. Я прекрасно знаю и тебя и тех людей, которые принадлежат твоему кругу. Они рождаются в семье либо врача, либо учителя, в семье, где господствует шаблонное отношение к жизни и аналогичная форма познания мира. Они, подобно тебе, получают достаточно родительской любви и заботы. С ними любят нянчиться и потакать их капризам. Они, подобно тебе, выбирают ту же профессию, которую выбрали их родители и в конце, сплетают свои судьбы с теми, кто, подобно Джаваду, кружится вокруг них с утра до вечера и кто соответствует им не только по характеру, но и по воспитанию и нравам. Успешный брак, счастливое будущее. Мир не для таких, как ты! Я в любую секунду могу доказать твоё легкомыслие. Ты не в силах понять, что твой горький удел в любой момент способен повелевать твоей никчёмной жизнью. И только тогда станет ясным отношение твоей среды к тебе и к твоим неожиданным поступкам. Ты и подобные тебе никогда не сумеют решить свою судьбу и управлять ею! Они всё время прячутся за тенью своих родителей и потому не умеют выходить из трудного положения. Лишь я достойна всяких почестей и похвал. Только я! Ну ничего, как говорят, всему своё время. Придёт день, и я скажу своё последнее слово. Я  раскрою твоё истинное лицо и расскажу всем, кто ты на самом деле. Ведь для того, чтобы свершить задуманное насчёт тебя, не стоит долго ломать голову. Достаточно только подтолкнуть тебя чуточку, и ты сама свалишься в ту пропасть, откуда вовек не сможешь выйти. И тогда те, которые теперь считают тебя эталоном морали, при виде твоей пошлости: «Это же невинный ангелочек» скажут они обо мне».

После уроков Айбениз вместе с Назрин направилась к выходу. Они вышли и Айбениз, не заметив Джавада, стоявшего под деревьями возле лестницы, прошла на другую сторону дороги, как тут как тут, откуда-то появился чёрный «Пежо». Он с большой скоростью проехал до входа института, остановился с трудом, скользя колёсами по асфальту. Такой маневр не мог не привлечь внимания окружающих. Айбениз тоже краешком глаза взглянула в сторону владельца дорогой машины. Дверца переднего сидения открылась, и из машины вышел молодой, смуглый, симпатичный парень в дорогом костюме, надушенный последними духами, с длинными чёрными кудрявыми волосами, с особым шармом и обходительностью, к которому Айбениз никак не смогла не приглядеться. Назрин, увидев таинственного незнакомца, подошла к нему, поздоровалось, обменялась на ходу двумя словами, а затем, махая рукой, обратилась к своей подруги; 

–     Айбениз, подойди-ка сюда, пожалуйста.

Айбениз не спеша двинулась с места. Она всем своим телом чувствовала на себе дикий взгляд этого таинственного парня. А он, взглянув в сторону девушки, которая подходила к нему всё ближе и ближе, проглядел в ней дугообразные брови, большие миндалевидные глаза, губы, напоминающие лепестки розы, длинные чёрные волосы, милый силуэт. Этот таинственный незнакомец, который от волнения начал жадно всасывать сигарету, с каждым шагом обаятельной незнакомки, чувствовал непонятное и приятное волнение. Его сердце словно хотелось вырваться из груди и упасть в ноги той, чья красота затмила в его глазах всё земное благолепие. Он сразу же бросил окурок на землю, раздавил его ногою, и сам не ведая причину, начал вертеться волчком. Наконец они встретились. Постояли на секунду с глазу на глаз молча, боясь шевельнуться. Назрин, представила незнакомца своей подруге и сказала:

–     Познакомься, это мой старый знакомый - Тярлан.

–     Очень приятно, – ответила Айбениз и от волнения поникла головой. А Назрин с удивлением глядя на протянутую руку парня, не сдержавшись, воскликнула;

–     Эй, ведь рука-то бедного парня висит в воздухе, ну хотя бы стоит ради приличия с ним поздороваться, а может, у тебя руки так коротки, что тебе никак не дотянуться до него?!

Ошеломленная Айбениз, покраснев до слез, протянула парню руку.

–     Ничего, ханум, бывает. Я тоже, как и вы, рад нашему знакомству, – вымолвил малый, поцеловав руку, протянутую ему на встречу. Девушка в этот момент вздрогнула от приятного ощущения, которое струей холодного воздуха проносилась по всему её телу. Прикосновение Тярлана к её руке губами, его белоснежная тёплая рука встревожили ее до безумия. Она поспешила избавиться от этого нового для неё, дикого и необузданного чувства.

–     Извините, но мне уже пора, – сказала она, собираясь прощаться с Назрин и его приятелем, как подруга выступила со встречным предложением.

–     Куда спешишь? Тярлан любезно вызвался нас проводить. Ну, давай, садись. 

Айбениз, покачав головой, вежливо заговорила;

–     Благодарю, но я могу и сама дойти до дома.

Она, поблагодарив подругу и его давнего приятеля, повернулась, перешла дорогу и пешком пошла к автобусной остановке, расположенной в переулке. Но Тярлан не мог отвести глаз от нее. Он провожал её взглядом до тех пор, пока она не скрылась за переулком. Назрин, почувствовав непонятный интерес Тярлана к её «подруге», проболтала языком:

–   Эй, чувак, ну чего уставился? Ни фига себе, она только раз стрельнула на него глазками, и он сразу же растаял перед ней как мороженное. Такой клёвый парень, а таскаешься за такими простушками. Право, не знала, что ты такой безвкусный. – с иронией высказалась она, сев на переднее сидение автомобиля.

–   Эх, тебе не дано меня понять.– ответил Тярлан, а затем, подойдя к своей машине, присел за руль и сильно захлопнул дверцу. В эту секунду один из провожающих Айбениз своим безответным взглядом был Джавад, которого раздирало чувство злости и бессилия. Появление этого незнакомца, и, скорее всего, приятеля Назрин на пути у той, чьё имя превратилось в устах этого простого парня в лирический стих, чьё милое личико преследовало его не только в его грёзах, но и во сне, заставляло его подойти к нему и попросить этого парня, нет, нет, приказать ему оставить Айбениз в покое. Но такой необдуманный и дерзкий поступок мог навести тень на честное имя его избранницы. Он мог просто-напросто встретиться с ней и попросить её отстраниться от таких людей, как Тярлан. Но он больше всего опасался услышать слова, которых он не желал услышать; «Это тебе не касается. Это моё личное дело». Да и вообще, какое Джавад имел право вмешиваться в личную жизнь Айбениз? Ведь она каждый раз, называя его «другом», дала ему понять, что никакие другие чувства не могут их связывать не только в настоящем, но и в будущем. Но Джавад, так и не терял надежду и думал, что когда-нибудь, она сможет поменять свое отношение к нему и может, когда – то…

Парень всю дорогу домой старался взять себя в руки, чтобы мать не почуяла ту боль, которую Айбениз нечаянно ему причинила. Но материнское сердце способно почуять любую беду, с которой столкнется её дитя. Гюльтекин возилась с посудой, когда прозвенел звонок в дверь. Она поспешно отворила её, и увидела в коридоре сына, нахмуривавшего брови, но старающегося фальшивой улыбкой скрыть своё скверное настроение. Гюльтекин, - скромная, добрая, бесхитростная, хотя и приятная по внешне, но выглядевшая старше своих лет и носившая после смерти мужа на голове большую, черную келагайи[1] женщина, -  не задумываясь, прошла в его комнату  и сразу же заговорила, не ожидая никаких возражений.

–   Джавад, сыночек, ну что с тобой такое происходит? Ты, в последнее время, что – то не в себе, – сказала она, не скрывая своё волнение.

–   Не беспокойся, мама. Всё хорошо, я бы сказал, отлично.

Гюльтекин почувствовала в словах Джавада некую иронию и посему, отбросив чайное полотенце в сторону, присела к нему поближе.

–   Послушай, Джавад! Пока ты не объяснишь, что с тобой происходить, то я не отстану от тебя!- высказалась она, более чем настойчиво.

Джавад не привык к тому, чтобы обманывать мать или же водить её в заблуждение. Он сказал задуманное прямо, без всяких уловок. То есть, сделал маленькое признание. 

–        Мама, мне уже давно хочется тебе сказать…- произнес он эту фразу и прежде, чем выговориться, сделал небольшую паузу.

–        Ну что, милый, что тебя гложет? – спросила мать, лаская его беловатое лицо.

–        Мама….Я влюбился….в Айбениз. – ответил Джавад на ходу.

–        Эх ты, дурачок, вот из-за этого-то ходишь таким понурым? Ведь я уже давным – давно заметила, что ты к ней неравнодушен. А к Айбениз я превосходно отношусь. Ты же знаешь, как я её люблю. Как свою дочь. Она же выросла у меня на глазах. Я думаю, что лучшей невесте, чем Айбениз, мне нигде не отыскать. И с лёгкой душой пойду и посватаю её, – порадовалась мать, строя планы на ближайшее будущее.

–        Нет, мамочка, нет, ещё очень рано об этом говорить. Да и не стоит спешить. Всему своё время.– сказал Джавад, попросив мать подождать. Но Гюльтекин забеспокоилась ещё сильнее и объяснила причину своей тревоги.

–        Ну, как тебе будет угодно. Если нет нужды торопиться, то и я не буду настаивать. Но боюсь, что пока ты додумаешься жениться, выйдет кто – нибудь и посватается раньше тебя. А тебе придется остаться у разбитого корыта. Ну что, промолвить  мне словечко об этом с Реной или как?

–        Нет, мама, нет! Не спеши. Еще не время, не время, – повторял Джавад,  настаивая на своём.

–        Ну, если ты это твое окончательное решение….,– сказала мать, задумчиво покидая комнату сына. Джавад сразу взял трубку и набрал номер телефона Айбениз. Она не успела поднять трубку, как он неожиданно набросился на неё с вопросами.

–        Кто этот парень?! – спросил он, даже не поздоровавшись.

–        Какой парень? – удивлённо спросила Айбениз.

–        Да тот, с которым ты поздоровалась, да и в придачу, пожала ему руку. – ответил Джавад, заговорив о Тярлане.

–        Ах да, он. Он добрый знакомый Назрин. А в чем собственно дело? И потом, зачем же ты меня расспрашиваешь? – спросила Айбениз, ибо её больше всего удивило столь резкое отношения Джавада к таинственному незнакомцу.

–        А тебе и вправду любопытно? Ну, тогда выслушай: мне не нравится, как ты здороваешься с чужими людьми и пожимаешь им руки. Я даже не мог себе представить, что ты такая легкомысленная.

Джавад, не ведая того, нечаянно оскорбил свою любимую.

–        Я легкомысленная?! – Айбениз со злостью повысила голос, - С каких же это пор поздороваться с человеком воспринимается как легкомыслие?! Не ожидала я от тебя, Джавад, такого комплимента! Право, не ожидала. И я не могу ещё одного понять, с каким это правом ты так нагло вторгаешься в мою жизнь? Не забывайся, мы с тобой всего лишь друзья! Вот и все!

Джавад, после этого, не видя причины скрывать свои чувства, сразу же заявил.

–     Нет, не все, вполне вероятно, что для тебя я просто друг…но ты для меня ….

–     Ну, давай, выскажись, ….ну скажи, кто я для тебя?! – закричала Айбениз сквозь слёзы.

–     Ты для меня….Ну, короче говоря….я к тебе не равнодушен….я тебя…- он снова не смог выговорить то, что начал.

–     Не надо, не произноси этого слова! – с обидой произнесла Айбениз. - Я уже начинаю беситься от этого разговора. Назрин была права, когда говорила, что между девушкой и парнем никакой дружбы не бывает! А я не хотела этому верить. 

Джавад почувствовал, что отношение Айбениз к Назрин, которую она сначала называла просто - напросто сокурсницей, поменялось в лучшую сторону. Они сблизились, что абсолютно не радовало Джавада. Он, на минуту позабыв о своём признании, про своих чувствах, поменял тему разговора и постарался хоть как - нибудь повлиять на мнение Айбениз о Назрин. Но получилось так, что из его уст снова понеслись существенные обвинения в адрес своей собеседницы. Это окончательно вывела Айбениз из себя.

–   Да пойми же ты, от таких девушек ничего благого не дождёшься! Неужели ты не видишь, что она та еще штучка? Она же горит желанием таскать тебя за собой. А ты настолько с ней сблизилась, что даже не противишься знакомству с её приятелями. – не успел Джавад закончить фразу, как Айбениз взорвалась, как пороховая бочка.

–   Ну, будь же посмелее, выговорись! Что ты, на самом деле, подразумеваешь под словом не противишься? Я что, тоже того же поля ягода? Послушай, я не позволю тебе меня оскорблять! Слышишь, не позволю! И если у тебя нет для меня доброго словечка, то тогда вообще не звони сюда! Не звони! – закричала Айбениз и бросила трубку. Рена невольно подслушала разговор дочери с Джавадом и потому она, не задумываясь, взволнованно зашла в комнату.

–   Ну что, опять повздорили? – спросила она, как Айбениз захотела быстро избавиться от матери.

–   Мамочка, прошу тебе, мне вовсе не хочется об этом говорить. – сказала она, стараясь уклониться от разговора. Но она сама же не сумела сдержать слёз и заплакала.

–   Доченька, ну зачем же ты плачешь? Ну, хоть скажи, что стряслось? Послушай, доченька, ну, между нами же никогда не была тайн, я же твоя мама. И я как мать имею право знать правду. – сказала Рена, присев рядом с ней на кровать.

–   Мама, я больше не увижусь с Джавадом! – сказала Айбениз решительно.

–   И в чём же причина? – спросила Рена, нахмурив брови.

–   Мама, он не такой уж и хороший парень. Я всегда думала, что он мне друг. Но у него, оказывается насчёт меня были совсем иные планы. – ответила Айбениз, обвиняя Джавада чуть ли не во всех земных грехах.

–   Не пойму, о чём это ты? Какие ещё планы? – спросила Рена с удивлением.

–   Несколько минут назад, он признался мне в любви. Вот так вот. – ответила Айбениз обидчивым тоном.

–   Ну и что? Джавад же у нас рубаха парень. Лучше его никого нет, – довольно засмеялась Рена.

–   Нет, мамочка! Я же его не люблю. А его признание в любви я оцениваю, как предательство дружбы. И потом, он высказал в мой адрес такие ужасные слова, думаю, что даже простить его я не смогу. – упёрлась Айбениз.

–   Неужели, он тебя обидел? Что-то не верится. А может, это ты подтолкнула его к этому? – сказала Рена неуверенно.

–   Нет, я его ни к чему не принуждала. Ну почему же ты всегда на его стороне? А разве он не может быть виноватым? – заговорила Айбениз, обижаясь на мать за ее заступничество.

–   Доченька, ну я же не могу быть в стороне несправедливости.  Если даже я твоя мать, я же не могу поддерживать тебя, когда ты пропускаешь какую –то ошибку. Я же тебя очень хорошо знаю, ты всегда из – за каких – то  пустяков споришь с Джавадом, и каждый раз его обижаешь. Ты даже в детстве, когда играла с ним, все время умышленно нарушала правила игры. Помнишь? – Рена этими словами припомнила Айбениз её капризный характер.

–   Но на этот раз виноват он! – настойчиво заявила она.

–   Давай, доченька, давай, рассказывай, чем же он тебя так обидел? – спросила Рена, требуя от дочери объяснения. Айбениз рассказала матери всё по порядку. Рассказала даже о Тярлане, о непонятном для неё ревности Джавада, с которой она никак не могла примириться. - Доченька, ну ты же не можешь из – за первого встречного парня и из – за какой – то неблаговоспитанной девушки испортить отношения с Джавадом? Сама посуди, а может, он прав в своих догадках? А может, эта девочка Назрин и ее друг и вправду люди совсем другого сорта? И потом, Джавад признался тебе в любви. А в том, что влюбленный парень ревнует понравившуюся ему девушку, нет ничего ненормального. Как же, по-твоему, он должен был реагировать, когда увидел, что ты пожимаешь руку незнакомому тебе парню? Радоваться ему, что ли? – удивлённо спросила Рена. А затем продолжила свою беседу. - Доченька, жизнь довольна сложная штука. Она также беспощадна к тем людям, которые ждут от неё пощады. А парни вроде Джавада, встречаются в жизни только раз, и если ты сегодня позволишь, чтобы ненадёжные люди ютились вокруг тебя, типа Назрин и Тярлана, тогда завтра это может тебя завалить в пропасть. Доченька, ты уже сделала один шаг к независимой жизни. Но для того, чтобы уверенно стоят на ногах, прежде всего, требуется быть немножко расторопной, уметь различать плохое от хорошего. Поэтому, прежде, чем примешь какое-нибудь решение, сначала сто раз отмерь, а потом уж отрежь. Это мой тебе материнский совет. Ты моя умница. Дай мне слово, что ты больше не будешь из-за кого - то спорить с Джавадом. Он же у нас сирота. Пожалуйста, ради меня, больше не наезжай на него, договорились? – с просьбой обратилась Рена к дочери. Но Айбениз настаивала на своём.

–   Мама, да пойми же ты. Это не я его, а он меня обидел. Я его и вправду очень ценила, но не как любимого, а как друга.

–   Ничего, доченька. Вы же ещё очень молоды. Если даже поссорились, то обязательно помиритесь. Ведь в жизни иногда даже размолвка может сблизить юных людей. И постарайся наперед, забыть обиду к Джаваду, не держи зла на него. А то, что касается его признания, то не торопись сказать ему «нет», – сказала Рена, стараясь хоть как-то помешать дочери в принятии скоропалительного решения.

–   Хорошо, мамочка, постараюсь, постараюсь с ним поговорить в более спокойной обстановке, – пообещала ей Айбениз, решив позабыть грубость Джавада и думать о сегодняшней ссоре, как вдруг послышался голос Вахида.

–   Рена, разве можно так долго возиться с чаем? – закричал он из гостиной.

–   Ну, вот видишь, настолько заболталась, что забыла даже подать чай отцу. – покачала головой Рена. - Сию минуту. – ответила она мужу и побежала в кухню. Рена зашла в комнату с подносом свежего, ароматного чая. Её руки тряслись от волнения, что не улизнуло от внимания Вахида.

–   Зачем же ты так взволнована? – спросил он, кладя газету в сторону.

–   Что? – спросила Рена, не вникая в слова мужа.

–   Спрашиваю, почему у тебя трясутся руки? – повторил Вахид свой вопрос.

–   Да не обращай внимание. – ответила Рена, собираясь выйти из комнаты. Но Вахид настойчиво попросил её не скрывать от него ничего.

–   Нет, лучше уж скажи.

Рена присела рядом с мужем и заговорила тихим голосом.

–     Вахид, несколько минут назад Айбениз беседовала с Джавадом по телефону. Так вот, он признался ей в любви. А вдруг…

–     Рена, прошу тебя, - сказал Вахид, качая головой, - я же тебя сто раз предупреждал, чтобы ты не вмешивалась в личную жизнь дочери. - Но и он всё - таки не смог скрыть своёго любопытства и спросил о дочери. - А каково её отношение ко всему этому?

–     Твердит, что ценит его как друга, но, по-мне, она и сама не знает, чего хочет. Полагаю, что со временем их отношения…. Ну, ты же  знаешь, какими ветреными бывают девушки в таком возрасте, в каждую минуту меняют свое решение. Помнишь ли, ведь я тоже, когда – то была такой,  – вспомнила Рена о своей молодости.

–     Как же не помнить, была такой неуступчивой, что даже не знал, как втереться в твоё доверие. Если бы не сноровка Тахира, то мне так и пришлось бы остаться старым холостяком. Царство ему небесное, – вспомнил он в ту минуту своего друга.

–     Надеюсь, что и Джавад со своей прыткостью сумеет добиться любви Айбениз. – с надеждой заговорила Рена.

–     Рена, ну зачем тебе так нравится себя обманывать? А может, Айбениз к нему совсем ничего не испытывает? А ты продолжаешь строить планы насчёт её будущего. Да пойми же ты, это её жизнь и у нее имеется право выбора. Мы не должны её к чему - то принуждать. – посоветовал Вахид.

–     Ну зачем же ты так уверен, что она не выберет Джавада? А может, всё будет по-нашему?

Материнское сердце не хотело, ничуть не хотело изменять своим желаниям.

–   Прошу тебя, Рена, не размечтайся. – сказал Вахид, заставляя жену вернуться к реальности. - Но, ты же, сама не хуже меня знаешь свою дочь, характер у нее своенравный. Она ни за что на свете не пойдет наперекор своей воли. Лучше оставь её в покое. И не пытайся оказывать на неё давление. Не досаждай ей. В данный момент, целесообразнее ждать и надеется на лучшее. – сказал он, призывая жену к терпению. В эту минуту любое слово Рены не имело бы никакого смысла, и потому, она, молча встала с места и спокойно вышла из комнаты.

На следующий день, Айбениз пришла в институт в плохом настроении. Она даже не подозревала, что Джавад сопровождал её всю дорогу. Он ехал вместе с ней в одном транспорте, шёл за ней по пятам. Хмурое настроение девушки привело парня в смятение. Но он решил заново вернуться к спорной теме и поговорить с нею с глазу на глаз. Он шёл за ней на цыпочках, не давая о себе знать, но вскоре, в коридоре второго этажа без всякого предупреждения схватил девушку за руку.

–     Айбениз, нам нужно поговорить. – заговорил он с нетерпением. Девушка, столкнувшись с Джавадом, сразу же вспомнила вчерашнюю ссору. Она попыталась избежать разговора с ним, но он схватил её изо всех сил и буквально потащил ее в свободную аудиторию. Дерзкое поведение парня привело девушку в растерянность. Она, повернувшись к нему, резко заявила;

–     Отпусти, мы вчера с тобой достаточно задушевно побеседовали! Мне больше нечего добавить.

–     А у меня есть чего, – ответил Джавад. Айбениз, освободившись от сильных рук парня, вымолвила пару слов, шагнув в сторону двери.

–     Ну, хорошо, постарайся быть конкретным, у меня вот-вот начнутся уроки.

–     Айбениз, - сказал Джавад умоляющим голосом, - я признаю, что вчера очень грубо с тобой обошелся. Но пожалуйста, не отвергай меня. Сначала внимательно выслушай, а уж потом суди на свое усмотрение.

Айбениз ничего не оставалось, как прислушаться к словам Джавада, и они присели рядышком за студенческой скамьей.

–     Слушаю. – сказала она, направив свой взор на своего собеседника. Джавад высказал следующие слова еле слышным голосом.

–     Айбениз, я тебя люблю. – сказал он, покраснев со стыда. Айбениз, качая головой в ответ, произнесла усталым тоном;

–     Нелепость какая-та. Признаю, я до этого времени обожала тебя, но как друга, друга, Джавад, а не как любимого. Но видя, как ты не собираешься сдаваться и от упоминания своих чувств ты навряд ли воздержишься, то у меня не остается иного выхода, как…. Ну, как же мне ещё тебе объяснить, мы с тобой друзья. Вот и все!

Подобный решительный тон девушки вывел Джавада из себя. Он, резко подняв глаза, уставил их на свою избранницу.

–     Ты то и дело твердишь одно и то же. Словно и не слышишь меня. – сказал он хрипящим голосом. – Но ты напрасно называешь мои чувства предательством. По-моему, я перед тобой ни в чём не виноват. Просто ты мне очень нравишься. Что мне делать, это же не зависит от меня. Ну, скажи, разве можно приказывать сердцу не любить? – спросил он, медленно подняв голову Айбениз. Но она, отталкивая руку Джавада в сторону, заговорила ровным голосом, стараясь образумить своего друга.

–     Нет нужды затруднять и без того сложную ситуацию. Мне меньше всего хочется того, чтобы те узы дружбы, проходящие многочисленных испытаний, разорвались в одну минуту в клочья. Лучше не будем затягивать эту бессмысленную беседу. Ну что, согласен? – спросила она. Но усилия Айбениз оказались напрасными. Джавад не пытался даже выслушивать «пустую» болтовню Айбениз.

–     Нет, после того, как ты осведомлена о моей любви, нет нужды молчать,– сказал он, ударив кулаком по парте. Айбениз почувствовала, что продолжить разговор в таком темпе не имеет смысла, ибо в конце может разразиться жуткий скандал.

–     Кажется, ты отказываешься меня понять. Ну что ж, мне очень жаль. – сказал она, поднимаясь с места. Но прежде, чем покинуть аудиторию, она повернула голову в сторону Джавада. - Джавад, выбрось из головы эту мысль. Я никогда, слышишь, никогда тебя не полюблю! – с жаром заявила она, и решительными шагами покинула аудиторию…..

Во время лекции она ни разу не подняла глаза со стола и не промолвила с Назрином ни одного словечко. Она, прислоняясь к своей подруге, спросила шёпотом; «Послушай-ка, что это с тобой? Зачем не в настроении?». Но Айбениз махнув рукой, ушла от разговора. «Ну ничего, во время перемены поговорим»  подумала она и оставила её в покое. Во время перемены, когда Айбениз собиралась выйти из комнаты, Назрин грубо схватив ее за руку, заставила ее присесть рядом с ней. Такое поведение рассердило её собеседницу.

–   Назрин, отстань, не видишь, мне больно. – массируя руку, заговорила Айбениз, без всякого желания обсуждать что - либо.

–   С утра такая угрюмая. А к твоему сведению, твое падшее настроение и на меня оказывает дурное влияние. А может, поделишься? – обратилась Назрин к своей подруге с вопросом.

–   А мне нечем поделиться, видишь ли, повздорила я с Джавадом. Но если он будет продолжать в том же духе, тогда мы основательно с ним поссоримся. – нехотя ответила Айбениз. Назрин сперва не поверила своим ушам, но потом, выражая глазами недоумение, спросила спокойным голосом;

–   Правда? Ты же его всячески обороняла, и вознесла его чуть ли не до небес. И какая же кошка между вами пробежала?

–   Назрин, а все – таки ты была права. – ответила Айбениз. - Парни не умеют дружить с девушками.

–   Постой – ка, – воскликнула Назрин, цепляясь к каждому слову Айбениз. – Ты лучше не вгоняй меня в тоску. Рассказывай в деталях, что у вас там приключилось? – хотя и поинтересовалась девушка, но затем сама же догадавшись в чем дело, лукаво заговорила: - Бьюсь об заклад, что Джавад предложил тебе руку и сердце. Ну что, я права?

–   Ну, как же он мог со мной так поступить? А ведь я считала его другом.–спросила задумчиво Айбениз, стараясь найти объяснение поступкам Джавада. Назрин, пользуясь подходящим моментом, решила давить на свою подругу.

–   Вот видишь, я же тебя предостерегала относительно того, что он к тебе неравнодушен. Но ты, к общему сожалению, сочла нужным оставить все мои доводы без должного внимания. А ведь парень после долгого времени общения с девушкой, в конце - концов, влюбляется в неё. Это ты видела в нём друга, а он, в отличие от тебя, питал к тебе иные чувства и хотя он до поры, до времени набрав в рот воду, не намекал на нежное отношение, и даже больше, скрывал свои истинные чувства под занавесом дружбы, то в конце, он отчего-то раскололся, а из этого вытекает следующее, он не был до конца с тобой искренним. Но я одного не пойму, зачем же он до сих пор молчал, и вот только сейчас сделался таким разговорчивым? Весьма любопытно, что же его привело в действие?

–   Тярлан. – объяснилась Айбениз в двух словах.

–   Я что-то не усекла, а Тярлан здесь при чём? – удивлённо спросила Назрин.

–   Оказывается, он вчера стал очевидцем того, как мы с ним поздоровалась. А вечером он мне позвонил, сначала вспылил, после чего не выдержал и признался мне в любви. Вот так вот. – открылась Айбениз подруге безо всякого колебания.

–   Ясно. Бедняга, наверное, приревновал. – с насмешкой ответила Назрин.

–   Ты об этом так беспечно отзываешься, но ты на минуту представь, в каком состоянии была я. - с обидой заговорила Айбениз. Назрин присела к ней поближе и постаралась своими ценными советами повлиять на мнение подруги.

–   Да ну ему. Подумаешь, увидел вас вместе. Что же в этом такого? Вы же не занимались чем - то непристойным…Поверь, из-за его одного словечка не стоит войти в напряженку. Лучше присмотрись по сторонам. Видишь, вокруг нас столько веселых и бодрых ребят. И просто грешно оставаться на стороне этого веселья. Ведь мы же жильцы-оптимисты совремённого мира. Поэтому и стоит стремиться жить певуче. А ты вместо этого ведешь себя как сорокалетняя старушка, или же, как аскет. Милая, от жизни нужно взять большего. Ведь так же нельзя. Сначала, постарайся изменить своё отношение к жизни. Вот тогда увидишь, как вся красота мира в один миг простилается перед тобой. Например, я, завтра собираюсь на дискотеку. Ну что, оторвемся на полную катушку или как?

Подобное предложение Назрин навёл на Айбениз внезапный страх. Она, увидев боязнь девушки, постаралась успокоить её.

–   Что это с тобой, разве я ляпнула чего – то плохого? Ну, чего ты так испугалась? Это же не бар, а дискотека, молодые парни и девушки, вроде нас ходят туда, чтобы немного развлечься в хорошем смысле этого слова.

Айбениз на минутку стало неловко, и она постыдилась своей реакции.

–     Чего мне бояться? Просто мне чужды такие места, да и никакого интереса они для меня не представляют,– сказала она в своё оправдание.

–     Ну и напрасно. – ответила Назрин, пожав плечами.

А во время другой перемены она исчезла на пару минут. Она зашла в деканат, попросила позвонить и набрала номер Тярлана, а затем, воскликнула радостным голосом;

–     Чувак, похоже, всё идет по плану. Сегодня после уроков подъезжай к зданию института. – предупредила она своего соучастника. Секретарша, услышав слова девушки, бросила на неё свой подозрительный взгляд. Но Назрин, относясь к ней пренебрежительно, покинула комнату, как ни в чём не бывало. После уроков, когда она рука об руку с Айбениз вышла на улицу, её беглый взгляд по сторонам привлек внимание даже ее подруги.

–     Назрин, зачем оглядываешься, кого же ты так ищешь? – не успела Айбениз произнести, как вдруг, откуда - то появился знакомый автомобиль Тярлана. Он остановился возле них. Назрин бросилась к своему знакомому. Они поздоровались. Тярлан ожидал, что Айбениз подойдёт и вежливо вступит с ним в разговор. Но к великому изумлению парня, она покачала головой в знак приветствия и пошла медленным шагом в сторону автобусной остановки. Он, нахмурившись, сел за руль. Назрин, захлопнув дверь автомобиля, заговорила первой, так как он сидел молча, не желая раскрыть рта, что наводило на нее тоску.

–     Ну и кислая же у тебя мина. Ах да, ведь красотка-та с тобой довольно сурово обошлась. – с иронией выговорила она.

–     Держи своё мнение при себе! – грубо вымолвил Тярлан.

–     Ну, ну, не парься. Между нами, чувак, похоже, это умора сразила тебя наповал, и ты прилично в неё втюрился. Но я обязана тебя предупредить, тебе никак не налепить нос этой недотроге. Уже которое время лезу из кожи вон, чтобы любыми средствами привлечь её к себе. Так вот, я застряла в эпохе застоя, и по – мне, тебе тоже ничего не светить.– Назрин решила подразнить своего приятеля. Но он, зажмурив глаза, потянул руку в ее сторону и твердо сказал;

–     А вот на это ещё посмотрим. Дай мне её телефон!

–     Чего задумал? – спросила Назрин с любопытством.

–     Позвоню. – ответил Тярлан беспечно.

–     А вдруг она начнет меня расспрашивать, и как же мне тогда выкрутиться? – начала беспокоиться Назрин.

–     Что - нибудь придумаешь, приведешь какие-нибудь убедительные доводы, а на худой конец, заявишь, что без понятие, что это я сам достал ее номер. – с той же пренебрежительностью ответил Тярлан.

–     Тебе лучше выкинуть из головы эту дурь,– с насмешкой вымолвила Назрин.

–     Ни за что, она будет моей, она должна быть моей!  - раздражительно произнёс он, стуча пальцами по рулю. Назрин открыла сумку, достала оттуда ручку и тетрадь. Она написала номер Айбениз и протянула его Тярлану. Но прежде, чем передать записку своему приятелю, сказала;

–     Пошарься – ка в бардачке. Немного белого мне не помешает. Как говориться, в последнее время, сплошная ломка.

–     Между нами, джана, но даже здесь ты не отстаешь от своих делишек. Ну и торгаша же ты. – хитро улыбаясь, ответил Тярлан. Он достал из бардачка дурь, завёрнутую в целлофановую упаковку, высыпал содержимое на палец и предложил своей приятельнице. - Сперва ты, а уж потом я. В доме никого нет. Поедем или как….? - спросил он, пронюхивая белый порошок. Потом,  шире раскрыв покрасневшие глаза, жадно посмотрел на голые колени Назрин, сидящей рядом в мини - юбке. В это время в нём появилось плотское желание завладеть ею. Он скользнул пальцами по её гладкой коже, стараясь разбудить в ней то же желание. Она сгладила руку Тярлана, улыбаясь ему в ответ.

–     Не-а, в любом случае, нам не удастся улизнуть от взгляда прислуги. А они у тебя стукачи, сразу же проболтаются твоей мамуле, а она скандал закатить. Нет, лучше уж в «Низами». – предложила она без всякого стеснения. Тярлан нажал на газ. Машина с большой скоростью скрылась за переулком …

По дороге домой Айбениз обсуждала сама с собою свой разговор с Джавадом. Она поистине не могла питать к нему никаких других чувств. Долгими годами между ними складывались самые добрые и отзывчивые отношения. Но это было не больше, чем привязанность. Она в любую трудную минуту могла полагаться на помощь и поддержку Джавада. И потому она не могла даже думать о том, что когда – то ей придется расстаться с ним и разорвать всякие отношения, то есть, однозначно в его лице порвать все узы и со своим прошлым, а также, с тёплыми воспоминаниями. Айбениз никогда не видела в нём какую – либо опасность или же неприятную проблему для себя. Но после того как она подружилась с Назрин и имела смелость поздороваться с парнем, который по своей природе и натуре был далёк от того мира, где жила Айбениз, Джавад превратился в пороховую бочку, которая была готова взорваться в любую минуту. Казалось, что его спокойный нрав - это буря после ясной и солнечной морской погоды. А его неожиданное признание привело Айбениз в смятение, бросило её в огонь, слепо горящий во мгле. С этими мыслями, не успев даже одуматься, она оказалась возле двери своего дома. Девушка нажала кнопку звонка, но он не зазвенел. Вырубили свет дома. После стука в дверь, Рена распахнула её перед носом. Айбениз вошла в квартиру. Коридор с небольшой площадью полностью огораживался от дневного света. Там было очень темно. Она прошла в гостиную. Сняла обувь. Потянулась в диване, как вдруг Рена заговорила.

–     Ну вот, опять меняют кабель здании. Сказали, что ещё два часа нам не видать света. Ты лучше переоденься. Немножко передохни, а потом пообедаешь.– вымолвила она, приласкав усталую Айбениз с неустанной улыбкой в глазах. Они прошли в кухню. Присели на табуретке. Рена налила горячий суп и подала ей дочери.

–     Мама, что – то у меня сегодня нет аппетита. – ответила Айбениз измученным голосом.

–     Ну что, виделась с Джавадом? – спросила мать присев за столом.

–     Да, виделась.

–     Поговорили или опять повздорили? – спросила Рена, пытаясь разузнать подробности у дочери.

–     Мамочка, что – то у меня голова трещит, лучше уж мне отдохнуть. – к удивлению Рены, ответила Айбениз, оставив её в недоумении.

–     Наверное, это всё от голода. Доченька, ну хотя бы поешь немного хлеба. Ну ничего, сейчас я сама тебе покормлю, – сказала Рена, но когда та корчила кислую рожу, мать не выдержала: - Доченька, ну что с тобой такое? Если не хочешь мне что – то рассказывать, то и не надо. Ну не стоит же из – за этого себя уморить.

–     Мама, мне сейчас не до еды.– сказала она, отталкивая протянутую с ложкой руку матери, и прошла в свою комнату. Рена на секунду задумалась о судьбе своей дочери. Она, как любая любящая мать, всё время беспокоилась, хотя и без причины, когда разговор шёл непосредственно об Айбениз. Но как только она собиралась разговаривать об этом с мужем, появлялись разногласия и, чтобы не видеть недовольное лицо Вахида, Рена предпочитала погрузиться в безмолвие. Но сейчас, когда Айбениз каждый раз валилась с больной головой на здоровую, больное сердце Рены готово была разорваться от волнения и тревоги. В это время случилось так, что господь сам послал Ираду, чтобы поделиться своими соображениями насчёт своей дочери. Постучали в дверь. Рена открыла её и на пороге увидела Ираду, которая, при виде своей соседки, сразу же начала жаловаться;

–     Похоже, этот кабель ещё долго будут ремонтировать. А темнота совсем не для таких людей, как я. Не знаю, чем себя занять. Когда нет света, даже вода не идёт, по крайней мере, занялась бы уборкой. Но, а с другой стороны, хорошо, что вырубили свет, хотя бы немножко поболтаем. – сказала она, проходя в дом.