–   Нет, мама, ты ошибаешься! Я не дам ему отнять ее у меня?! Не позволю! Ну, ничего, вот сейчас я встречусь с нею и сделаю все от меня зависящее и независящее ради того, чтобы доказать ей свою любовь. И она образумится, обязательно образумится.– ответил Джавад сквозь слёзы. Он пролетел пулей с лестницы. Гюльтекин, захлопнув дверь, вышла на балкон. Она смотрела за сыном, бегущим по тротуару, но играющим в прятки со своей судьбою. Мать вздохнула и дрожащим голосом произнесла; «О, Аллах, не сведи свой взор с моего сына!»…

Он стоял под балконом Айбениз и не сводил глаз с её окна. Он хоть колебался, но быстро пришёл в себя и подошёл к телефонной будке, откуда набрал ее номер. Как только она подняла трубку, он нетерпеливо заговорил;

–     Здравствуй, Айбениз. Надеюсь, ты узнала мой голос. Это я, Джавад. Айбениз, я звоню тебе из телефонной будки. Мне надо срочно с тобой поговорить. Если тебе нетрудно, то спустись вниз, – сказал он на одном дыхании.

–     Опять закрутишь старый вал, не так ли? Мы же с тобой давеча поговорили и мне больше нечего добавить. – ответила она, безразличным тоном.

–     Не волнуйся, я тебя долго не задержу. Разве ты не говорила, что мы друзья? Чудно, в таком случаи, побеседуем как друзья. Ну что, сможешь выйти на минуту, или как? – ответил Джавад, пытаясь её уговорить. Айбениз больше всего сгорала от любопытства разузнать, о чём может идти речь, кроме как не о безответной любви, которую она отвергла.

–     Ладно, жди. Я скоро. – ответила она, бросив трубку.

То время, в течение, которого она спускалась к нему, длилось приблизительно двадцать минут, не более. Но этот миг показался ему утомительным и бесконечным. Джавад взглянул на встречный тротуар и увидел её подходящей к нему всё ближе и ближе. Его сердце билось всё сильнее и сильнее. В этот момент он побоялся, что Айбениз услышит стук его сердца, потому он и закрыл руками куртку. А она, подходя к нему, засмеялась, забыв о недавней ссоре.