Дорога, по которой везли Джавада в Ханкенди, не различалась в ночной темноте. Другие пленные, разделяющие одинаковую участь с доктором, не имели понятия о том, с какими оскорблениями и истязаниями им предстояло сталкиваться. Их всех разместили в одиночные камеры. Туда даже не проникал дневной свет. Время от времени, им раздавали пищу. Среди десятка пленных лишь Джавад не дотрагивался до еды, приготовленной особо для пленных, о чём он догадался лишь после того, когда стал очевидцем тяжких мучений соотечественников. Пленные мучились от сильных болей в животе. Джавад обследовал больных с помощью пульсации и обнаружил, что внутренние органы пленных возросли до невероятных  размеров. 

–     Не притрагивайтесь к еде, наверное, в его состав был добавлен какой-нибудь яд. Умереть от голода это лучше, чем умереть от их рук. – предупредил Джавад невинных жертв.

–     Ара, ес бижишка мезин хага угуна аным. Бедке жад анексхигед. Бедке ес ташин Нургенин. Асенг вор тожмимегузйун гкаши. (Ара, этот доктор нам мешает. Надо как можно быстрее избавиться от него. Об этом надо рассказать Нургену, он нам поможет). – решили армяне, задумав поместить Джавада в один из домов. В действительности, это было своего рода маневром, чтобы новоявленный доктор не помешал им в реализации зверских планов. После необходимого предупреждения, Джавада назначили холопом во дворе какого-то имения, на котором жили армяне. Там вместе с ним трудилась молодая женщина лет тридцати, которую звали Хаялой. Обязанность Джавада заключалась в вырубке дров, в культивации земли, в выполнении хозяйственных работ, взамен чего ему полагался маленький кусок чёрного хлеба. Он всячески старался облегчить труд Хаяле, чтобы та не обременяла себя трудной работой. Джавад каждый раз делил свой кусок хлеба с Хаялой, когда та не могла насытиться своим пайком. После годовых мучений, Джавада увезли в больницу, где отняли у него одну почку без всякого на то личного согласия «донора». Джавад не полагал, что с ним обойдутся так жестоко, хотя от врага ему не приходилось ждать никакой милости. В то время, когда его забрали с хлева, Аванес предупредил соратников;

–     Ара, он доктор. –после чего Джавад подумал о том, что им будут пользоваться, полагаясь лишь на его прямые обязанности, и не более. А через три дня, когда его привезли обратно, Джавада выбросили во двор, чтобы тот подох на открытом воздухе. Если бы не Хаяла, которая ухаживала за ним в кормушке не только между работой, но и после изнурительного труда, то его давно бы не стало. Однажды хозяева дома решили устроить весёлую вечеринку, куда пригласили армянских боевиков, якобы стоящих на защите «местного населения». Джавада заставили раздавать им напитки в роли официанта. Он ходил по столам, разливая спиртное по бокалам. Он сильно хромал не только от незаживающей раны на ноге, но и из - за нового «сюрприза», которым его наградили недавно. «Как бы я хотел, чтобы в этот миг я держал на руках бурдюк жидкого яда» - думал он, украдкой оглядывая врага. Офицеры развлекались и заигрывали с армянками лёгкого поведения. Из радиоволн раздавались звуки танго, под которым когда-то танцевал Джавад с той любимой, сладкие воспоминания о которой не покидали его ни на минуту. Путешествие по далёкому прошлому на своей земле, но там, где издавались весёлые голоса противника, причиняли невыносимую боль, которую он испытывал всей душой. Джавад на минуту закрыл глаза и представил себя танцующим под той же музыкой в компании Медины. Он схватил её за руку, и она начала кружиться вокруг него последовательными шагами. А когда он разглядел свою партнёршу, то узнал в ней не жену, а ту, за которой он готов был когда-то прошагать на край света. Айбениз улыбнулась ему в ответ, как когда-то, в том далёком прошлом. Она завершила с ним этот танец, к которому он приступил в сопровождении Медины. Когда наконец-то умолкла музыка, Джавад раскрыл глаза, оглядываясь по сторонам. Офицеры настолько выпили, что трепали языком без умолку. Один из них не удержался, и его вырвало прямо на пол, отчего Джавад заговорил громким голосом;