–     После того, как я прочла это письмо, я не осмелилась передать его Джаваду. – начала объяснить ситуацию Медина Валиде, - Она до сих пор думает, что он холост и не забыл ее, вот поэтому-то она решила открыть ему своё сердце. Отвергающая Джавада и его любовь в течение четырех лет Айбениз, вдруг решила в один миг вернуть его себе. Когда оно дошло до нас, то Джавад уже как раз сделал мне предложение. Как же я могла передать это письмо Джаваду? Ведь это же для меня стало бы непростительной ошибкой. Если бы Джавад узнал о том, что она норовить его вернуть, то он бы даже не колеблясь, бросил бы свою работу и меня, и бежал бы к ней. Тогда разъединились бы и наши пути, и мне бы пришлось снова жить грёзами о Джаваде. Вот поэтому-то я решила молчать, молчать до тех пор, пока не буду уверена в его чувствах. Сначала я так хотела порвать это письмо, но потом, немножко поразмыслив, решила подождать с этим. В тот миг, откуда-то в моей душе появилась милосердие. Не знаю зачем, но я на миг призадумалась об их чувствах и моя рука не поднялась его уничтожить. Валида, вот сейчас настал пора передать его тебе. Если вдруг…со мной что-то случиться и если вдруг не будет никаких известий …от Джавада, то передашь и ребенка, и это письмо тетушке Гюльтекин. Знаешь, у нее же нет никого кроме сына, и если, не дай бог… с ним что-нибудь случиться, пусть знает,… что она не одинока и что есть у нее на этой земле родная душа,… душа, ради которой стоит жить и дальше. Это моя последняя воля.

–     Прошу тебя, Медина, не говори о плохих вещах, не накликай беду.– расплакалась Валида, - Вот увидишь, с помощью Аллаха, ты никогда не расстанешься со своим мужем и ребенком, и вы все вместе еще будете счастливы. Ты только держись.

–     Не могу. Мне не хватает воздуха, сжимается сердце. – закричала Медина, схватив руками грудь.

–     Медина, умоляю, попытайся расслабиться и тужься, тужься изо всех сил. – указывала ей доктор. Когда роды закончились, Валида вскрикнула. - Медина, поздравляю. У тебя родилась дочь. Да посмотри же на нее, ах, какая же она и вправду хорошенькая. Видишь, она же так похожа на Джавада. – сказала Валида, приблизив новорождённого к губам матери.

–     Да,… как две капли воды. – еле – еле выговорилась женщина, приласкав и целуя дочь, - Моя красавица, моя шяхзада.^[1] Ты не стала похожей на свою мать. Ты оказалась сильнее ее. Ты смогла открыть глаза на этот бренный мир. А мне…мне придется оставить тебя одну. Моя Мéтанет¹. – сказала Медина заплакав. Она широко раскрыла глаза. В комнате парили какие-то нимфы, приглашая её улететь вместе с ними. «Ну, иди же за нами. Иди. Вот видишь, у тебя тоже отрасли крылья. Ты тоже, как и мы сможешь летать. Давай вместе полетаем. Давай вместе выйдем в дальний путь» - шептали они на ухо Медины. Валида положила ребёнка на стол и начала укутывать рёбенка в пелёнку, при этом упрекая Медину.

–     Ну вот, опять твердит одно и тоже. Ну, зачем ты должна ее оставлять? Родила ты здорового ребёнка. И состояние у тебя вполне удовлетворительное. Да и обострений тоже не намечается. Ну почему же ты….,- Валида умолкла, когда повернулась в её сторону. Медина лежала на кровати с открытыми глазами. Её взор был направлен на своего ребёнка, хотя в её глазах не было следа жизни. - Медина, что это с тобой, Медина?! – закричала Валида, подбежав к ней, - Медина, очнись, я умоляю тебя, не умирай, слышишь, не смей! Ты должна жить, жить ради своего ребёнка, ради Джавада! Что, что я скажу Джаваду? Что не смогла вырвать тебя из рук смерти? Как я смогу после этого жить, ведь я же ему обещала, что уберегу тебя, во чтобы то ни стало! А что будет с твоим ребенком? Почему ты не подумала о ней? Почему оставила ее одну в этом беспощадном мире? – сказала она, рыдая над безжизненным телом Медины.