Айбениз отворила калитку и зашла в маленький двор, которую аккуратно почистили. Дверь дома стояла открытой. Она сняла обувь на пороге дома и аленькими шагами прошла в комнату. Помещение было настолько убогим, что Айбенизу пришлось помолиться Аллаху, вспоминая своё убежище. В комнате не было даже окна. Рама стояла пустой, а вместо стекла туда прикрепили полиэтиленовый целлофан и изношенные, порванные одеяла. С потолка свисала лампа, электрические проволоки, которых не прикрепили к стене и подобная ситуация создавала реальную опасность для жизни. Электрический нагреватель подсоединили к открытому току, у которого было сорвана изоляция. На кровати из железной сетки лежала какая-то женщина, которая сразу же отреагировала на шорох и воскликнула;

–     Кто там?– сказала она, приподнимая голову.

–     Простите, тетушка, мне нужно повидаться с Сабиной? Она же живет здесь, я не ошиблась? – осведомилась незнакомка, и женщина ласково откликнулась на ее вопрос.

–     Нет, доченька, не ошиблась. Она моя дочь. Но мы, кажется, с тобой незнакомы?

–     Вы правы, тётушка, мы с ней работаем вместе… на фабрике. – ответила Айбениз. – Знаете ли, ведь она же вчера не вышла на работу, а я, вот, как её товарищ, решила зайти к ней и узнать…. Если бы у вас был телефон, то я бы позвонила, а не потревожила бы вас столь неожиданным визитом.

–     Да ты что, доченька, все нормально, ну вот только она и вправду вчера себя очень дурно чувствовала. И я тоже тревожусь за ее состояние,…. доченька, а может, у нее неприятности? – тревожно поинтересовалась женщина, но Айбениз живо ее успокоив, солгала.

–     Нет, нет, тётушка, какие могут быть неприятности у Сабины? Мы все в восторге от нее, ведь она очень умелая и старательная работница. А она куда-то вышла? – напоследок спросила девушка и женщина, вздыхая, произнесла:

–     Она сейчас в аптеке, купить для меня лекарства. Бедная моя девочка, она и так еле-еле успевает с домашними расходами, а тут я для нее стала обузой. Врачи тоже хороши, назначили мне дорогие препараты. Но никто из них не говорит конкретного слова. Не знаю, удастся ли мне когда-нибудь снова встать на ноги и ходить или же я всю жизнь буду прикована к постели. Но я не жалуюсь, нет, не жалуюсь на свою судьбу. Только бы снять эту тяжесть с ее плеч, уйти, не причиняя ей лишнего неудобства…Доченька, ну вот видишь, заболталась и забыла тебе предложить присесть. Да ты не стой на ногах, вот возьми ту табуретку и присядь рядом. Если бы не была эта проклятая болезнь, я бы встала и угостила бы тебя свежезаваренным крепким чаем.