–   Ладно уж, пересылай. Потом созвонимся. – сказал он, застонав и бросив при этом трубку. После принятия необходимой дозы, он почувствовал, как его тело теряло свою невесомость. Он лежал на краю кровати, свернувшись клубком. Дурь, которую парень успел глотнуть, стояла в открытом виде на столе. Через несколько секунд, кокаин подействовал на своего хозяина. А через минуту, он уже порхал на седьмом небе. Он терял над собой контроль. Смеялся без умолку, качался на кровати, кружил по всей комнате, звал её, только её, Айбениз, которую он видел в облике белой чайки; - Постой, Айбениз, погоди, не улетай так далеко. Видишь, я не могу до тебя дотянутся. Ну ничего, сейчас я тебе поймаю. Поймаю и крепко, крепко обниму. – шептал он, бегая по всей комнате, словно хотел поймать свои иллюзии. В этот момент Дильшад либо не слышала непонятных и странных слов своего сына, либо же, вообще, пыталась их не слышать. Лишь Саида, проходившая мимо дверей комнаты Тярлана, прислушиваясь к странным словам молодого хозяина, начала волноваться: «О Аллах! Что же это с ним? А может, он окончательно свихнулся?». Но она мучилась в одиночку, так как не решалась делиться с кем – то о существующей проблеме. Лишь изредка Фикрет слушал её некоторые соображения, и то с большим трудом. Так как, он сам уставал от той тяжелой атмосферы, что воцарилась в доме. Наблюдая усталое выражение глаз своего хозяина: «Что за напасть? – шептала она про себя, – даже страшно думать, чем всё это кончиться?». Но Саида при всей своёй ясности ума, неспособна была понять, что в этом доме невозможно для спасения хвататься даже за соломинку, ибо в её стенах не существовало чувство страха ни перед богом, ни перед взрослыми, да и ни перед совестью. Саида не понимала, что атмосфера домашнего очага любого бедняка, работающего в поте лица за кусок хлеба более доброжелательна и искреннее, чем погода в этом доме, где разводятся всякие нечисти. Разве не это главное счастье? Человек, который не в силах смотреть на будущее с трезвой и ясной головой, он просто - напросто недостоин называться человеком. А именно, лишь те люди, в чьих кошельках водятся мыши, как отзывался о неимущих граждан Тярлан, те, которые знают настоящую цену сегодняшнему, завтрашнему дню, не взирая на своё маленькое существование в обществе - это и есть именно те, которые умеют возвысить человеческое существо сверх всякого предела. Саида зашагала в сторону кухни с задумчивым видом. После болезненного сна Тярлан спустился в гостиную в полусонном состоянии. На диване перед телевизором сидел, недавно вернувшись с работы Фикрет с чашкой чая в руках. Он, поворачивая голову в сторону сына и видя, как он выводить вавилоны, подумал про себя; «Наверняка, где-то наглотался спиртного вместе с безалаберными дружками». А между тем, сын приволокся к отцу, еле держась на ногах с очередной просьбой на устах. – Знаешь ли, папуль, я позарез нуждаюсь в пяти тысячи зелёных. – сказал он сразу, даже не поздоровавшись с отцом.

–   Какой же ты все – таки паразит, а? Разве я две недели тому назад не дал тебе две тысячи? – неистово заговорил Фикрет.

–   Папуля, ну как тебе не стыдно, а? Ворчишь из-за каких-то грошей. – шмыгая носом, ответил Тярлан.

–   Ну и бессовестный же ты, разве можно за одну неделю метать столько денег на воздух? Я одного не могу понять, куда же ты их так тратишь? – снова задорно спросил Фикрет.

–   Ээээ, папуля, не начинай да, пожалуйста. На этой же земле не успеешь глазом моргнуть, как то, что ты называешь бабкой, в один миг превращается в воздух. Ведь я же не могу отказаться от привычного для меня образа жизни? Ну, хотя бы нужно порой сходить на меджлисы друзей, отдыхать на пляжах, гулять с девчонками, посещать развлекательные центры, бары. А для этого что требуется? Конечно же, деньги. Две тысячи зелёных для таких забав совсем немного, поверь. Кто – кто, но ты должен меня понять. Ты же у нас, как говориться, понятливый мужик. Мы же с тобой как-никак, но известные люди. И ты считаешь дозволенным, чтобы кто - то про тебя или обо мне говорил как о крысе, которая скупится в каких – то копейках? Не знаю как ты, но я не желаю стыдиться перед своими братанами. – сказал Тярлан, объясняя своё положение отцу.

–   Знаешь, ты кто?! - завопил Фикрет, вскакивая с места: - Подлец окаянный! Успокоишься, когда окончательно меня разоришь! –гневно ответил он, вынув из кармана пять зеленых и, кидая их на стол, как тут как тут, откуда - то появилась Дильшад на зов своего любимого сыночка.

–   Фикрет? А ты уже дома? Почему же я не заметила твоего приезда? – спросила она с удивлением.