Тярлан не стал долго с ней церемонится. Не взирая на то, что он раскачивался на ногах, брат успел ударить сестру, которая упала от сильного удара на пол. Фикрет побежал в гостиную, где завязалась драка. Он, помогая дочери встать, тотчас же набросился кулаками на сына;

–   Да как ты посмел поднять руку на сестру?! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?! Дармоед несчастный! – закричал Фикрет, сильно ударив его в лицо.

–   Скажи ей, пусть не треплет языком! – Ответил Тярлан, очнувшись от сильного удара.

–   Бессовестный, по-твоему, поднимать руку на слабую девчонку, поступок достойный мужчины?! – заорал Фикрет, цепляясь к сыну за рубашку.

–   Эй, полегче! А то я и тебе покажу! – сказал Тярлан, скребя зубами.

–   Что, что ты мне покажешь?! А может, думаешь, что запугаешь меня со своими угрозами?! – заговорил Фикрет, после чего снова ударил сына. Тярлан схватил его руку и наверняка собирался ответить отцу, как вдруг Саида, зашедшая в гостиную с подносом в руках, бросилась к нему и, разняв их, нарекла парня;

–   Сынок, ну зачем ты дерзишь отцу? Разве тебе хоть чуточку не стыдно? – сказала она, а когда заметила его красные глаза, то с осторожностью прошептала: - Сынок, ну успокойся же ты, успокойся, я тебя как мать прошу, возьми себя в руки.

–   Ну, ничего, я не останусь в долгу!  – ответил Тярлан в гневе.

–   Долой с глаз моих! Щенок! – закричал Фикрет, плюнув за ним вслед. Парень поднялся в свою комнату, опираясь на Саиду. На лестнице он внезапно вспомнил о матери и спросил;

–   Сайка, а где мамуля?

–   У соседки. – тихо ответила Саида, а затем, качая головой, добавила;- Сынок, ну зачем ты всё время что – то вытворяешь? Не можешь хотя бы один день вести себе прилично? Лучше пойдем со мной, надо обработать рану, а то микроб попадёт.

–   Эээ, к чёрту всё. – взмахнул рукой Тярлан, вскакивая на кровать. А Саиде пришлось пройти в кухню, качая головой и бормотав под носом. Ганира, которая сумела встать только с помощью отца, присела на диван и взялась утирать слёзы. У Фикрета, как отца болела душа за своих детей. Но среди них он больше всего обожал Ганиру за её излишнюю честность. И он на этот раз не смог оставаться безразличным к семейным казусам.

–   Ганира, я же тебе тысячу раз просил,  чтобы ты его не дразнила. – сказал Фикрет, обнимая её за плечи.