–   Пап, а разве ты не видишь, какой он заносчивый? В последнее время, вообще, перешел всякие границы. Весь день только и делает, что шалопайничает. А мама потакает ему в этом. Вот увидишь, она уймется только тогда, когда окончательно выбьет его из колеи. – пожаловалась Ганира.

–   Доченька, ему никак уже не повлиять. Да и слишком поздно что-то изменить. Горбатого только могила исправить. А с Дильшад и с Тярланом даже сам чёрт не в силе разобраться. Видишь, в последнее время, даже у меня не осталось никакого выхода, как бежать из этого дома, куда глаза глядят. Ну, хотя бы вне дома я чувствую себя комфортно. Знаю, это тоже не выход. Но что мне делать?  - с жалостью ответил Фикрет.

–   Нет, папа, ты глубоко ошибаешься. Может, ты и смирился со своей судьбой, но я, я в отличие от тебя, не собираюсь сдаваться! Извини, но я скажу, что о тебе думаю. Ты, заботясь о своем удобстве, подталкиваешь своего сына на неверную дорогу, откуда нет пути назад. Ты, даже не думая о последствиях, даешь ему столько денег, сколько он не просит. А он тратит эти деньги на бродячую жизнь.  И это, по-твоему, нормально? – спросила Ганира, всхлипывая.

–   А что прикажешь делать, не давать ему денег? Откажу ему в деньгах, он станет воровать. Ну тогда, как я объясню все это окружающим?– мрачно ответил Фикрет.

–   Нет, ты лучше ничего не делай, продолжай в том же духе, закрывай глаза на поступки своего сыночка, лишь бы он остался довольным тобой! Лишь бы ничего не мешала твоему наружному спокойствию! Лишь бы никто не шушукался за твоей спиной, какой у тебя никчемный сын! Возможно, никто и не посмеет сказать это тебя в лицо, но это  не означает, что никто этого не замечает. И ты не обольщайся на этот счёт, пока в твоей семье царит анархия, у тебя никогда не будет желанного комфорта. А на мнение других членов этой семьи, ты можешь просто наплевать! – нагрубила Ганира отца, не владев собою.

–   Ганира, не забывайся! – заговорил Фикрет, повышая голос.

–   Не тревожься, отец, я знаю свою меру. Ну, вот моего дорогого братца с такими выходками, рано или поздно, но уж точно посадят в каземат, даже и не сомневайся. А насчёт меня не беспокойся, я всё равно не собираюсь долго здесь задерживаться. А вы, господин судья, видя смысл своей жизни в трате своего капитала, заработанного с таким трудом, в забавы своего блудного сыночка, сами не ведая, чего творите, приговариваете и себя, и его к смертному приговору. Но в жизни существует и одна истина. Если приговор дан, то он когда – нибудь приведется в исполнение. А правящую в этом доме Дильшад ханум ожидает либо гроб, либо дурдом! Папа, но разве нельзя была вовремя предотвращать всё это? Ну, зачем ты стал таким хладнокровным? Ты же хозяин этого дома и лишь ты вправе создать в этом доме дисциплину. Только ты и никто другой! – сказала Ганира, обнимая голову отца.

–   Но у меня нет права голоса. –поворачивая голову, сказал Фикрет.

–   Многоуважаемый господин судья, в суде вы говорите о какой-то статье закона, но в своем доме вы даже ни один его пункт не можете привести в действие. Браво! – ответила ему Ганира, шагая к кухне.