–   Послушай, Фикрет, ну зачем ты обзываешь дураком моего ребёнка? Разве мой сыночек так плох, чтобы девочки не хотели за него замуж? Тфу. тфу. Лишь бы не сглазить. Никакая девчонка, если даже она будет мисс красавицей, не стоит того, чтобы мой мальчик поухаживал за ней.

–   Дааа, с этим не поспоришь. Хорош он, ох, как хорош. – Засмеялся Фикрет. - Во всем Азербайджане не отыщешь такого лодыря и бездельника, как твой сын. Да посмотри же на него, хоть ему и двадцать пять лет, но нет ума стоимостью хотя бы двадцать пять копеек!

–   Фикрет, я что-то не пойму, ну, зачем ты так распетушился? – запела Дильшад. - Ну что тебе в нём не нравиться, что? За те двадцать лет, которое я тебя знаю, ты всё время то и делаешь, что трещишь с утра до ночи, как неудовлетворенная баба.

–   Это я то неудовлетворенная баба, а тогда кто ты? – спросил Фикрет, хлопая ладонью, - И я пока, что не выжил из ума, чтобы брюзжать сам по себе. Ну, скажи, чему мне радоваться на этом бедламе, чему? Ну, давай, отвечай, вот видишь, не можешь найти слов. Хоть я и ворчун, но от меня хотя бы есть толк. Я всё время вкалываю ради вас, ради вашего будущего. А вы только и делаете, что расслабляетесь за счёт моих же с трудом заработанных денег. А сыночек у тебя настоящий повеса. Умеет только обчистить мои карманы. У него это так хорошо получается, что порой мне кажется, что его место не где- нибудь, а именно, в химической прачечной.

Саида не успела прилечь, как услышала голоса хозяев. Она спустилась в гостиную и столкнулась с Тярланом. 

–     Ну зачем они так разбушевались? Признайся, ну какую кашу ты опять заварил, а?  - спросила она, обращаясь к блудному сыну.

–     Эээ, я здесь при чем-е? Разве они сами не грызутся друг с другом? Будет лучше, если ты, вообще, не будешь вмешиваться в их дела. Пусть сами разбираются друг с другом. Тебе что? – ответил тот, поднимаясь в свою комнату. Фикрет с Дильшадом поспорили полчаса, но, не найдя общего языка, разминулись. Тярлан решил повторно вернуться к этой беседе; «Ну ничего, завтра поговорю», - сказал он, переодеваясь. Тярлан схватил ключи автомобиля и побежал вниз по лестнице. Ночная жизнь Баку являлась самым любимым моментом в его бесконечных развлечениях. Днём он не мог чувствовать себя свободным. А ночью, когда огни Баку освещали город разноцветным светом, он бросался в омут страстей и потех, транжиря деньги отца. В эту ночь он планировал посетить ночное казино – гнездо пошлостей и разврата. Ночью, когда Тярлан подошёл во дворе к своей машине, Саида взглянув из окна своей комнаты, покачала головой. «Наверняка, и этой ночью не вернётся домой. Заночует, где попало. Чем всё это закончиться? Чем?» сказала она, глубоко вздыхая.