–   О, Аллах, твой голос так сладок, так прекрасен, словно материнская колыбельная, которую я готов слышать долгими вечерами. В ней я нахожу пылкую страсть, о которой мечтаю с первого же нашего знакомства. Нет, я  и вправду готов свихнуться. Нет, мне не прожить до утра от безумного блаженства.

Дильшад не смогла выдержать и громко расхохоталась, услышав красноречивые слова юноши.

–     Ха! А может, все эти слова являются сладкой, но восхитительной ложью, на которою невозможно не клюнуть.

–     Я очень рад, рад, что ты вспомнила обо мне после долгих раздумий. Но я желаю познакомиться с тобою ещё ближе. – неустанно твердил о дальнейших планах юноша: - А может, назовешь мне своё имя. Я верю, верю, что оно так же прекрасно, как ты сама, моя несравненная, – сказал Вюсал, снова поэтично заговаривая.

–     Ну что же, меня зовут Дильшад. – начала Дильшад. - А теперь скажи,…скажи, как твое имя?

–     Дильшааад. – услышала она в ответ своё собственное имя, которое Вюсал произнёс с особым ударением.

–     Ну, ладно, а теперь скажи, сколько тебе лет? – не выдержала Дильшад, в ответ на что раздался обиженный голос.

–     Ну почему, Дильшад, почему ты так меня обижаешь?

–     У меня даже в помыслах не было тебя обижать. – удивилась Дильшад. - Я же всего-навсего поинтересовалась твоим возрастом. Зачем же этот вопрос вызвал в тебя обиду?

–     Ведь ты, спрашивая о моем возрасте, дала мне понять, что я тебе не пара. – вполголоса отозвался Вюсал, и Дильшад в ту же минуту опровергла эту мысль.

–     Если бы я не считала тебя своей парой, то никогда бы в жизни не позвонила и не беседовала бы с тобой. Ну, не стоит воспринимать все так драматично. Ну, ты же не из тех, которые обижаются на болтовню женщин, не так ли, мое дитя? – ласково произнесла Дильшад, пытаясь успокоить пламенного парня.

–     А ну-ка повтори, как ты меня назвала?– переспросил юноша женщину и Дильшад, закрыв глаза, вымолвила:

–     Я назвала тебе моим дитя. Ну, ты же не будешь против, если я так к тебе обращусь? – улыбаясь, спросила Дильшад.

–     Не буду. Мне в тебе все нравится. И твой голос, и твоя улыбка, и даже твоя молва. С этого дня, я принадлежу тебе и лишь тебе одной. Моя Дильшад.

Итак, они долго болтали по телефону, создавая невидимые нити, по которым решили карабкаться, не боясь высоты. Утром, когда Дильшад встала с постели, то увидела Саиду на ногах, которая занималась заваркой чая. Она всё время зевала, и её клонило ко сну.