–     Ты слыхала? Он кажется зовет меня. Да, он зовёт меня, зовёт! - сказала она неразборчивыми словами.

–     Кто, кто тебя зовёт? – в недоумении спросила Сабина и Айбениз, взглянув куда – то вдаль, зашептала:

–     Джавад. - После чего она снова замолкла. Сабина знала о той любви, которую больше всего встретишь в детских сказках с хорошим концом, но не в жизни. И потому она оглянулась по сторонам в надежде увидеть главного героя романа этой злосчастной любви. Но вокруг никого не было.

–     А может, тебе показалось? Ну, скажи, где он, где Джавад?– спросила Сабина взволнованно, дёргая Айбениз за руку.

–     Да здесь же он, здесь! Поверь мне! Он пришел за мной! Пришел! – громко и безостановочно повторяла Айбениз, играя безумными глазами. Сабина сразу подумала о звуковой галлюцинации и помогла Айбениз подняться на борт корабля. Но и в кабине самолёта началась сильная истерика. - Он же звал меня. Да, он звал меня, звал. Я же так отчетливо слышала его голос. А почему тогда он не откликнулся на мой зов? Зачем не откликнулся? А может, он держит на меня обиду и не желает нашей встречи? Джавад, где ты Джавад? Почему ты бросил меня? Вернись же, вернись и забери меня к себе. – плакала Айбениз, сильно испугав других пассажиров. К ним подошли несколько лиц из состава корабля, с которыми пришлось объясняться Вагифу. Через минуту Айбениз успокоилась, прислонившись лбом к иллюминатору самолёта. В тот миг, когда самолет поднялся в воздух в направлении Москвы… ноябрьским утром 1997 года, на каждом переулке, и на каждой улице города Баку гудел холодный северный ветер, и поднимал пыль, замораживая до костей горожан, которые стояли на остановке в надежде появления нужного транспорта. Этот северный ветер заставлял прохожих бежать, то толкая их сзади, то создавая беспокойство своим воем. В тот миг, когда городской транспорт двигался в нужном направлении, ожидая, когда загорится свет светофора, в тот миг, когда в синем море северный норд перекачивал лодки в порту Каспия, в тот миг, когда самолёты убирали шасси, чтобы взлететь в воздух, на Бакинском вокзале остановился поезд, доехав до платформы. Во время утреннего рассвета, когда на перроне не было людей, кроме проводников, с поезда спустилась волна пассажиров, среди которых отличался божий слуга с хромой ногой. Он закутался в своё поношенное пальто и прошёлся до метростанции «28 мая» робкими шагами. Этот божий слуга резко столкнулся с потоком студентов, спешивших зайти в подземный ход. Кто-то из девушек, оглядывая божью слугу, подмигнула  своей подруге.

–     Боже правый! Да ты взгляни на него, какая же у него отвратительная внешность. И лицо его совсем затерялось в волосинках. Фу, даже смотреть тошно …

–     Перестань, а вдруг он услышит. – возразила другая, таская её за собой. Божий слуга едва различал номера автобусов в такую ветреную погоду. Он поднялся в кабину, где присел на заднем сидении. Через минуту в кабине автобуса появился молодой парень с одной рукой, которому никто не хотел уступить дорогу.

–     Садись, братец, садись. – сказал божий слуга, указывая на своё место. После такого жеста, другой мужчина встал на ноги и захотел уступить ему своё кресло.

–     Нет, не хочу. Наверное, я перепутал маршрут. – ответил божий слуга, спускаясь с транспорта. Он зашагал по улице Физули, не обращая внимания на холодную погоду. Божий слуга дошёл до маленькой будки, где продавали цветы, и любезно спросил продавца; - Здравствуйте, скажите, а сколько стоят эти тюльпаны? Узнав цену, он взял маленький букет и спрятал его под пальто, чтобы сильный ветер не смог отнять их у него. Божий слуга достал из кармана пачку сигарет, закурил по дороге, после чего начал кашлять, задыхаясь от запаха сильного никотина. Он выбросил окурок на асфальтовую дорогу и двинулся назад. Пройдя несколько кварталов, божий слуга всё-таки нашёл подходящий транспорт и еле – еле поднялся на его кабину…..  

–     Бабули, ай, бабули, я хочу поиглать в песочке. Пойдем, бабули, пойдем. – плакала Метанет, дёргая за край халата Гюльтекин. 

–     Ай ты моя сладкая, ай ты моя хорошая. Не надо дергать бабушку. Видишь, бабушка моет посуду, вот закончит твоя бабуленька свою работу, и мы вместе выйдем на улицу. – обещала сходить с ней погулять старая женщина, как девочка завизжала:

–     Нет. Я хочу поиглать, поиглать хочу. Бабули пойдем, пойдем, бабули. – не переставая, упрашивала бабушку Метанет.