–     Ну что ж, пойду постираю белье оставшееся с нынешнего года. - ответила Солмаз. -Столько работы, что никак не могу до него дотянуться. Потом закроют воду, и этого не успею сделать.

Сарвиназ не успела подняться на свой этаж, как услышала сильный грохот, который раздался из квартиры подруги. Она сильно испугалась и начала изо всех сил ломать дверь.

–     Ай Солмаз, ай Солмаз. Да открой же ты эту чертовую дверь. Солмаз, ответь. Ты жива или уже успели протянуть ноги? –  кричала она за дверью. Когда всё-таки пострадавшая соседка  смогла отворить её, то перед глазами Сарвиназ появилась настоящая баба - яга, чьи волосы стояли дыбом, а лицо было вся в саже. - Ужас, в каком же ты состоянии. У тебя что, там взорвалась бомба?

–     Не… успела…. зажечь… ссамовар… как он.. тут же….взорвался…. – заикалась Солмаз.

–     Да, ты у нас и вправду неисправимая личность. Разве можно зажечь самовар, не проверив открыт газ или нет? Благодари Бога, что, вообще, осталась жива. Представляю, что было бы, если бы там скопилось много газа, ты за долю секунду угробила бы всех нас. Ай хай^[1]. – сказала она, помахав в её сторону рукой….

В городскую больницу, куда устроился Джавад, принесли тяжёлого раненного с открытой внутричерепной травмой, которого сбила машина. Бедного парня не смогли спасти. Он скончался прямо в лифте, не успев дойти до операционной.

–     Доктор, наверное, его давно сбили. – сказал постороннее лицо, который забрал раненного прямо с тротуара. - Когда я проходил мимо него, то у него уже было сильное кровотечение. Никто из шоферов, помимо меня не захотел обратить на него внимание. А когда я приблизился к нему, то все стали винить меня в том, что это я его сбил. Даже известили об этом полицию. Доктор, ответьте, что я должен был сделать, бросить его там одного, чтобы он окончательно помер? Я же, как человек, выполнил свой человеческий долг. Наверное, через минуту придет полиция и будет меня допрашивать. А может, не поверив, тут же задержат меня. Доктор, я вас умоляю, позвольте мне уйти.

–     Куда это ты собираешься уйти? – отозвался один из врачей. - А что мы скажем полиции? А может, это именно ты его сбил, но хочешь выйти сухим из воды?

–     Отпустите его!– рассердился Джавад. - Друг, ты можешь идти. Никто не посмеет обвинять тебя в не содеянном.

После того, как Джавад содействовал к тому, чтобы благородный спаситель не подвергся лишнему допросу, коллега Джавада тут же начал его упрекать.

–     Джавад, ты поступил опрометчиво. Не надо было его пускать. А вдруг заявиться полиция, что тогда  мы им скажем? – спросил он, стараясь застраховать себя от излишней нервотрёпки.

–     Если будет надобность, то я сам лично с ними и поговорю.– раздраженно ответил Джавад. - А этот малый не должен нести ответственность за не содеянное. Какой – то мерзавец сбил и бросил этого парня умирать. А он ему помог. Разве он виноват в том, что у него в груди бьется сердце, а не камень, и он не может оставаться хладнокровным к человеческой жизни?  А вдруг придет полиция…ну что же, пусть придут, у меня есть, что им сказать. Я скажу им, пусть сначала требуют объяснение от тех безнравственных людей, которые оставляют раненого человека посредине улицы и проходят мимо, как ни в чем не бывало. Пусть задержать тех бессовестных людей, которые, превышая скорость, из-за самодовольство калечат и губят людей. До чего же ничтожной стала жизнь. – произнёс добрый доктор, возвращаясь в свой кабинет…