Большевики и дашнаки, желающие совершать национальное кровопролитие и расправиться с национальным движением Азербайджана, направили всех своих усилий на создание вооруженных отрядов под именем Красной Армии. Это дело было осуществлено под руководством армянских политических и военных деятелей. Дашнак З. Аветисян исполнял обязанность начальника штаба Красной Армии, командира третий бригады Хамазасп, тогда как полковник Газаров являлся командиром корпуса. Уже в начале 1918 года в Баку были созданы более 8 тысяч объединений большевиков и дашнаков под именем частей Красной Армии. Русские солдаты, возвращающиеся в Россию из Ирана и Кавказского фронта, оставались в Баку из-за застоя железной дороги Баку-Тбилиси и многие из них примыкали в ряды Красной Армии. Накануне мартовского геноцида армянские националисты имели в запасе около 20 тысяч армянских большевиков – дашнаков с боевым опытом, а также владели военной силой, которая находилась под воздействием пропаганды большевицкой печати, разглашаемой  в духе ненавистного отношения против общины тюрков и мусульман.

Бакинский Совет, кто был прекрасно информирован о бессилии военных сил Азербайджана, «готовился к национальному кровопролитию, так как считал, что настало то благоприятное время для сведения счётов с»  мусульманами.

14 марта с приказом С. Шаумяна и под командованием армянина Амирова в город Шамахы были отосланы вооруженные формирования большевиков. Вооруженные отряды большевиков также были внедрены на территории таких регионов, как Сальян, Гаджигабул, Муган и Ленькеран. При такой обстановке  С. Шаумян приступил к очередному маневру, и начал подстрекать армян и русских солдат, а в особенности матросов Каспийского военно-морского флота к участию в геноциде против мусульман. Но для нападения Шаумяну нужен был предлог. Предлогом для столкновения послужил приход 48 военнослужащих из Ленькерани в Баку под руководством генерала Талышинского на судне «Эвелина», где лежал труп сына мецената Г.З. Тагиева Мухамедда Тагиева и ожидал своего захоронения, после чего офицеры собирались вернуться назад на этом судне. В это время пронеслась молва среди армянских дашнаков, солдат и матросов, партии эсеров и меньшевиков, а также русским национальным советом якобы о том, что офицеры судна «Эвелина» получили специальное поручение об уничтожении молоканских сёл на Мугане.

Итак, с участием армянских дашнаков в разных местах города начались митинги и собрания против тюркского населения Азербайджана, в результате которого все нетюркские военные силы и политические объединения города Баку выступили с требованием о разоружении «Эвелины».

Военный Революционный Комитет, созданный Советской властью, выдал распоряжение об аресте офицеров судна, куда были отосланы отряды для осуществления контроля над судном. Солдаты и офицерский состав мусульманской дивизии судна открыли огонь по тем солдатам, которые были отправлены  Военным Революционным Комитетом. Было много убитых и раненых. Военный Революционный Комитет потребовал от состава судна сдачи оружия, осуществление которой было  поручено армянским и мусульманским советам. После разоружения «Эвелины» требования населения и состава судна о возвращении оружий остались безрезультатными. Неудачными оказались и переговоры М. А. Расулзады, Н. Нариманова и С. Шаумяна. Ситуация ещё больше осложнилась после разоружения судна «Эвелина», на борту которой находились оружия, предназначенные для создания национальной армии в Ленькерани. Руководитель большевицкого правительства без социальной опоры Шаумян выдал приказ об уничтожении мусульман.