Население из тюрков и мусульман, повергаемое геноциду в ходе неравной битвы против военных объединений большевиков и дашнаков, приостановило сопротивление 31 марта 1918 года. В тот самый день Революционный Комитет Обороны, который по разным причинам всячески оказывал препятствий для позитивного завершения переговоров, выступил с  ультиматумом сразу после того, как добился желаемых результатов. Ультиматум гласил, что война продолжится в случае не выполнения требований   Революционного Комитета Обороны к 3 часам дня. Уже к 4 часам того же дня на гостинице «Астра» начались переговоры между представителями национальных партий и обществ, где участвовали такие партийные и общественные деятели как А. Ашуров, А. Топчубашев,  Мола Гаджи Мир Мохсун, Гаджи Гусейн Тагиев, и Абдуль Казымзаде. Собранием руководил А. Джапаридзе, где также участвовали Фиолетов, Дудин, Сухарцев, консул Ирана в Баку Габибулла хан, и члены Армянского Национального Совета Л. Атабеков, Тер – Никосян. Абдуль Казымзаде высказал категоричного недовольства в адрес тех, кто обвинял «Мусават» в совершённых трагедиях и возложил всю ответственность на военные объединения, куда входили  дашнаки и большевики.   Но после обсуждений и разногласий был принят ультиматум Революционного Комитета Обороны, который был полностью направлен на укрепление власти большевиков и где говорилось: 

1)      "Принимается власть Совета депутатов Бакинских рабочих, солдат, и матросов.

2)      Осуществляется вывод антиреволюционной «дикой дивизии» из Баку и приближённых районов, а остальные части мусульманских солдат, а также армянские национальные войсковые части либо выводятся из Баку, либо полностью подчиняются к  Совету депутатов Бакинских рабочих, солдат, и матросов, после чего вооружение всего населения передаётся под надзор Бакинского Совета.

3)      Принимаются срочные меры для открытия железной дороги из Баку в Тбилиси и Петровск”

Несмотря на принятие со стороны азербайджанцев ультиматума Революционного Комитета Обороны и на соответствующее указание Революционного Комитета Обороны о приостановлении  боёв, данное распоряжение осталось не выполненным и за этим не последовало приостановление процесса уничтожения мирного населения города  из тюрков и мусульман со стороны объединений большевиков и дашнаков под руководством армянских националистов. Население азербайджанских кварталов почти до единого человека было изрублено саблей. Армянские дашнаки передали огню всех общественных зданий, школ и очагов культур, принадлежавших азербайджанцам. Геноцид тюрков и мусульман продолжался до 2 апреля и чем дольше он длился, тем сильнее он становился. По показаниям живого свидетеля тех событий, помощника капитана корабля «Николай Буньятов», объединения большевиков и дашнаков приостановили геноцид лишь после требования 36 – го Туркестанского полка и после вмешательства А. Джапаридзе. К. А. Ахундов, расхаживающий по городу под сопровождением 10 матросов, стал свидетелем того, как на порт «Вулкан» были доставлены трупы   6748 мусульман. Он в личном показании отметил, что столкнулся с трупами ещё 400 мусульман уже поблизости центральной больницы.

К. А. Ахундов, поручив технику Владимиру Соколову снимания на фото 3 самых ужасающих, потрясающих сцен на квартале «Кирпичной», описал тех нюансов в своём показании.

В ходе массового уничтожения предались к огню здание редакции газет "Açıq Söz” и "Kaspi” («Открытое слово» и «Каспий»), а также здание «Исмалиййи», где было расположено Мусульманское Благотворительное Общество, прославленное благодаря материальной и моральной поддержке, которую он оказывал каждому османскому и азербайджанскому тюрку, и чья деятельность была запечатлена золотыми буквами в общественном движении азербайджанских тюрков и кто, распространив свою деятельность во всём Кавказе, осуществил большую работу во время войны на арене военных операций на кавказском фронте. Большой урон понесли минареты мечети Тезэпир. В общем, мартовский геноцид завершился лишь в городе Баку зверским уничтожением более 12 тысяча азербайджанцев.  Магазины мусульман грабились, дома мусульман поджигались. После того, как тюркских женщин водили по всему городу в голом виде, привязывая, друг к другу с помощью длинных волос, совершались разного рода насилия, убийства и другие более тяжкие преступления.  

Один из наблюдателей Бакинской трагедии и сын одного из нефтяных промышленников Асадбек, кому было всего 16 во время мартовского геноцида 1918 года, пишет в своей  работе под названием «Нефть и кровь на Востоке», которую он опубликовал на немецком языке в 1929 году в Германии в городе Штутгарт: «Лалай (С.Лахаянц) – один армянских полководцев ещё в 1917 году клялся отомстить мусульманам.