Большая часть руководителей коммунистической партии состояла из армян. Дашнаки оказались более чем солидарными».  Асадбек - Один из наблюдателей мартовских событий, когда в Баку раздались первые выстрелы, пишет: «Окрестности Ханской крепости превратились в поле битвы. В этой битве между армянами и мусульманами убили и 14 человек из нефтяных инженеров. Улицы и аллеи города Баку накрылись трупами 30 тысяч азербайджанцев. Армяне завалили нефтяных скважин трупами нефтяных инженеров. Во время этого кровопролития не пострадал ни один нефтяной магнат с исключением мусульманских нефтяных предпринимателей… Женщин, детей и стариков убивали в собственном доме. Во время обмывания трупов в мечетях кровь жертв геноцида текла по городской канаве… Армянский коммунист Степан Лалай, поймав мусульманского ребёнка за ногу, кружил его телом над головой и при каждом вращении бил его голову о мостовой аллеи. Сотни безвинных мусульманских детей убивали с таким вандализмом. Спустя 6 часов после геноцида главы мусульман из 12 человек (6 из них являлись духовными лицами) для достижения перемеряя, направляются с белым флагом на руках к военному лагерю врага. Но все они были зарезаны армянами… три дня подряд на Бакинских аллеях текли ручья из крови. На аллеях и в домах валялись трупы. Беременные женщины лежали в голом виде у ворот мечети со споротыми животами… Я, наблюдал за всем этим с подвала нашего дома и увидел, как армяне кололи двух детей без 10 на воздухе саблями. Группа отчаянных и безоружных мусульман, надев на себя белый саван, встали щитом перед саблями и кинжалами армян. Армяне поручали своим детям, чтобы те отрубали головы мусульманским узникам. Дома мусульман периодически отстреливались из пулемётов…

Я, на третий день массового уничтожения вышел с отцом на улицу. Я отупил свой взор на аллеях, покрасневших от крови. Я столкнулся с такими трупами мусульман, у которых были отрезаны уши. Эти трупы лежали горой в разных аллеях города. Спустя два дня трупов загрузили на телеги и, увозя за город и там же обчистив карманы трупов, захоронили в общей яме на нефтяной пустыне и даже не позволили себе закрыть яму землёй. Дворца, дарованного Мусой Нагиевым благотворительному предприятию, чего считали самым монументальным зданием города, уничтожили и стёрли».

 В документе христианина Кулгена, одного из членов Чрезвычайной Следственной Комиссии, назначаемого для проверки мартовских событий, говориться:  «Произошло истребление населения квартала мусульман, где людей разорвали по частям саблями и продырявили штыками. Дома были сожжены, где живо сгорели дети. Трупы младенцев торчали на верхушке штыков. К концу происшествия во время обследования трупов 57 азербайджанцев было обнаружено, что у них были оторваны уши и носы, разорваны брюха, срезаны разные части тела. Тех женщин, которых не убивали, привязывали друг к другу с помощью их собственных волос и, раздев их догола, били прикладом винтовки. Ни для кого не было пощады. В доме Ализаде Гаджи Амира убили 80 летнюю мать, и 60-70 летних женщин, а 25 летнюю молодую невесту живьём замуровали в стену…  В данной ситуации наблюдались трупы бедных женщин, валяющихся на дороге и много других трагических и ужасающих сцен».

Кулге снял фото голых женщин, замурованных в стены и мертвых тел детей, чьих трупов грызли уличные собаки.

В мемуарах  одного из иранских коммунистов Мирджафара Пишевери, кому пришлось увидеть собственными глазами актов вандализма, совершаемых в Баку  в конце марта 1918 года против азербайджанских тюрков русскими солдатами и армянами с подстрекательством и инспирацией С.Шаумяна и его товарищей – большевиков, читаем: «Я, в марте 1918 года стал живым свидетелем вандализма дашнаков и того, как они, истребив многочисленных невинных людей и в особенности нейтральных иранцев, приступили к сожжению их трупов на караван-сараях. Это было очень трагичным и омерзительным действием».

Даже большевики признавали факт  массового истребления азербайджанцев в Баку. Н.Нариманов сам говорил, что «лицу, далёкому от фанатизма хорошо известно, что во время гражданской войны на Закавказье истребляются 99 процентов представителей одного народа». Н.Нариманов как истинный большевик пытался описать мартовскую трагедию в контексте  гражданской войны, но даже и в этом случае не мог не признать, что эти события носили уничтожающий характер против мусульман: «На второй день событий один из товарищей сообщил, что война приобрела национальную окраску. Армяне, забрав в плен мусульман целыми отрядами, водили их в свой штаб, а по дороге их просто зверски уничтожали. Даже не щадили мусульманина большевика. Со слов дашнаков: «Мы не знаем никакого большевика. Ты мусульманин и этого вполне достаточно». Они убивали мусульманина по желанию, разрушали дома, и превращали их в руины… Дашнаки под знаменем большевизма, допускали всякого рода актов вандализма против мусульман. Они не щадили не только мужчин, но и беременных женщин».  

С. Шаумян пытался описать мартовскую трагедию в контексте  гражданской войны, но хотя и он не мог скрыть факт национального уничтожения. В его письме от 13с апреля 1918 года, адресованного СНК, говорится: «Наш кавалерийский отряд, воспользовавшись  попыткой нападения двух вооруженных лиц, начал атаку по всему фронту. Благодаря местному совету, а также усердию военно-революционного комитета Кавказской армии, прибывшей сюда из Тбилиси и Сарыкамыш», мы имели вооруженную силу до 6 тысяч человек. Но у «Дашнаксютун» имелись и национальные части из 3-4 тысяч солдат, с которыми мы не имели права распоряжаться. Участие национальных частей хоть частично, но всё-таки придало гражданской войне характер национального уничтожения. Но предотвращение этого не представлялся возможным. Мы умышленно допускали этого. Если триумф достался бы им (мусаватистам), то Баку превратился бы в столицу Азербайджана.  Мусульманские бедняки понесли большой урон, но, несмотря на это по сей день сплотились вокруг большевиков и Совета». Логическое продолжение последнего мнения дает возможность прийти к следующему заключению. В то время переход на сторону большевиков и отказ от идеи независимости являлся для мусульман единственным путём спасения от уничтожения большевиками.

С. Шаумян писал в статье «Нынешнее положение и организация власти» о том, что: «Нас пугал национальный состав нашего города. Мы боялись, что война приобретёт не желаемой оттенки. Мы даже вынужденно решились просить помощи у армянского полка. Мы даже не сочли возможным отказаться от его поддержки. Помощь армянского полка была необходимой, а триумф был настолько огромным, что реальность страдает от этого меньше».

Армянские общественные и религиозные деятели, скрывая истинную суть мартовских событий, пытались представить их в выгодном для себя свете.  По их мнению, якобы армяне не являлись участниками мартовских событий, и армяне объясняли это с малой численностью армян в Бакинской губернии. Священник Баграт в докладе, адресованном представительству Америки, к числу причин мартовских событий включал благоприятную обстановку, создаваемой политическими деятелями Османской империи для обеспечения вмешательства Османского государства, которое всячески старался захватить мусульманских губерний Востока и Кавказа, а также вооружение азербайджанцев, коим удалось забрать у русских, продвигаемых с железной дорогой 1500 штук винтовки, 70 пулеметов и более 20 – ти пушек и боеприпасов.  А требование власти Бакинского Совета о разоружении мусульманской «Дикой дивизии», виноватой в расстреле советских солдат на судне «Эвелина» послужило по его словам предлогом для столкновения. Но Баграт одновременно признавал, что во время двухдневных боёв было уничтожено 300 русских и армян, и 700 мусульман. Он писал об уничтожении около 1200 русских и армян, и более 2000 мусульман. А в другом источнике указывается, что лишь в Баку было истреблено более 10 тысяч мусульман. По заключению тюркского историка Силахи Сонйела, занимающегося изучением  английских архивов, в марте 1918 года в городе Баку было уничтожено 8-12 тысяч мусульман. 

Даже генерал Дестервил признал факт уничтожения мусульман в марте в городе Баку. Он пишет: «Шли уличные бои, в татарской части города многие ценнейшие здания разрушались армянской армией. А в результате приближения тюрков в Баку, вражда между татарами и армянами достигла наивысшей точки». 

Отношение религиозных деятелей и духовных лиц Дагестана к мартовским событиям оказалось одним из тех моментов, который представлял большой интерес во время мартовского геноцида. В самом разгаре мартовского геноцида в городе прошлась молва о том, что кавалерийский отряд под руководством Имама Гатчинского скачет из Дагестана  на помощь мусульманам. Имам, для поднятия настроения джигитов, объявил этот бой газаватом (религиозной войной). Но Гатчинский не смог продолжить битву, так как он не был осведомлен о силе врага в Баку. Отряд Амирова из 300 солдат и отряд под командованием Кахраманова стояли на оборонительных позициях у «Волчьего ворота», и на станции Хырдалан,  другой вооруженный отряд занимал одинаковую позицию на станции Сумгаит. Гатчинский, сталкиваясь с такой живой силой и военным арсеналом врага, вынужденным образом занял позицию обороны. И ещё с другой стороны он получил известие о завершении уличных боёв в Баку с победой дашнаков и большевиков и о подготовке регулярной армии к атаке в Хырдаланском направлении. Отряд дагестанцев решили отступать после реальной оценки сложившейся ситуации. 

Анализ мартовских событий показывает, что в борьбе против мусульман сплотились все армяне вне зависимости от политической принадлежности. Мартовские события являются массовым геноцидом целого народа, который был обусловлен религиозной и этнической принадлежностью нации. Преступления, совершаемые в Баку в марте 1918 года, по сей день являются самым большим актом геноцида в истории азербайджанского народа.

Дикость объединений большевиков и дашнаков не ограничивалась с тем геноцидом, которого они учинили в городе Баку. Формирования дашнаков под руководством С. Лалайги – кровопийцы тюрков, с 3 апреля по 16 учинили кровавую бойню в городе Шемахе с участием вооруженной силы из 2 тысяч солдат. В документе под названием «Доклад председателя Чрезвычайной Следственной Комиссии министру Юстиции по насилию, применяемой против мусульманского населения города Баку», говориться. «Враждебное отношение и чувства неприязни армян против мусульман не скрывалось даже до начала I Мировой Войны. После февральского переворота армяне вошли в союз с Советом депутатов местных солдат и рабочих, который также занимал враждебную позицию против мусульман. Армяне всячески защищали любых провокаторских выступлений третьих лиц против мусульман,  инициатором которых выступали представители Совета».  Несмотря на то, что армяне всячески разжигали чувства вражды, мусульманские общественные деятели принимали все меры для предотвращения  враждебного отношения мусульман против армян. Для этого с инициативой мусульманских деятелей, был создан «Объединённый Комитет», состоящий из мусульман, армян и русских. Армяне уверяли мусульман в том, что не замешаны в каких-либо провокаторских действиях, но наряду с этим занимаясь накоплением оружия, собирали армян с разных уездов Закавказья в селе Медресе, которое расположено в 6 верстах от города Шемахи. В первой половине марта из Баку в Шемахи были отправлены армянские войсковые отряды от двух до трёх тысяча солдат, которых вооружили  огромным количеством военных боеприпасов,  пушками и пулемётами. 15 марта всё население и духовенство города Шемахи собрались и принесли клятву о перемирии с целью урегулирования ситуации в Шемахе и устранения резни между двумя народами.  А когда делегация мусульманских представителей предложила армянским руководителям, прибывшим в медресе, прийти к перемирию и напомнила армянскому епископу о его клятве, то в этот момент прозвучал ответ следующего содержания: «Духовенство мусульман и армян могут прийти к перемирию, чего нельзя сказать об армянском народе, жаждущем о войне с мусульманами и,  Англия защитит его во время свершения этого деяния».

Ранним утром 18 марта раздались звуки пушек с окрестностей Шемахи. Стало ясно, что город ещё ночью окружён армянами с юга, и молоканами с северо-восточного направления. Мусульмане сначала хотели обороняться, но затем стали отступать, поняв безвыходность своего положения. К вечеру армяне вошли в самую состоятельную часть города – в «Пиран-Ширван». Дома сжигались, а мужчин, женщин и детей, выбежавших на улицу в надежде спасения, расстреливали на месте. На улицах города появилась гора из трупов. Огонь не был приостановлен даже тогда, когда мусульмане решили ночью сдаться, и обратились к армянам по этому поводу.

На улицах валялись трупы женщин, у которых спороли живот и срезали грудь. Этот вандализм продолжался в течение несколько дней – до прибытия мусульманского войска Гянджи на помощь населению города Шемаха и Шемахинского уезда.  

Армяне и молоканы, услышав об этом, отступили к молоканскому селу  Козлуча. А когда началась погоня за войском армян и молокан, то мусульмане уяснили, что ими не справиться с преобладающей численностью врага. Посему войска мусульман ушли, вынужденно оставив Шемаху. Вместе с войском уходит почти всё население города, хотя в Шемахе остаются лишь бедняки – больные, старики, женщины и дети.

Спустя несколько  дней после ухода войсковых частей  мусульман из города, армяне и молоканы захватили Шемахи во второй раз. Все мужчины, женщины и дети, кому не удалось оставить город, подверглись массовому уничтожению. Во время расправы с мусульманским населением варварским образом обошлись и со знаменитым и почтенным ахундом города Джафаркули. После убийства ахунда Джафаркули, армяне истребили детей и женщин со двора ахунда, пытающихся спасаться бегством.

В документе говорится: «Мусульманская часть города пылала ярким огнем, и огонь уничтожил всех домов мусульманских кварталов. Не уцелели даже мечети и святые места. Армяне подожгли мечеть тринадцати квартал, а также мечеть Джума. Удел семидесяти двух сёл Шемахинского уезда и всего его населения был одинаковым. Во время атаки на Шемахи, армяне и молоканы действовали совместно». Тут возникает весьма интересный вопрос на основе следственных документов: причина ненависти и расправы армян с азербайджанцами не является не понятной: но, какие, же чувства, принудили молокан вмешаться в процесс массового уничтожения азербайджанцев? В соответствующем документе говорится? "...Из показаний пострадавших мусульман становится ясно, что армяне действовали  в духе вражды и мести, преследуя национальных идей при грабеже сёл Шемахи и Шемахинского уезда и во время пыток и убийства тысяча  мусульман. Из-за разности показаний уточнение причин принуждения молокан на борьбу  против мусульман, стало невозможным. Некоторые из пострадавших заявляли, что молоканы являлись приверженцами идей большевизма, тогда как другие служили собственным интересам, а третья часть молокан действовали под воздействием армян ”.

Более чем убедительные документы следственной комиссии, наряду с этим также раскрывали вражеского отношения руководства армян и большевиков против азербайджанского народа.

Таким образом, армяне, обладающие приоритетом в городе стали виновниками гибели более 7 тысяча азербайджанцев в ходе кровавых событий. 72 сёл Шемахинского уезда были уничтожены и сожжены со стороны военных объединений большевиков и дашнаков. Население Шемахи, коим удалось выжить, пустились в бегство. В апреле армянские войсковые объединения под руководством Хамазапса, совершили акт вандализма в Кубинском уезде, впоследствии которого разнесли в пух и в прах 122 сёл, где проживали мусульмане.

После Шемахи и Кубы, с одинаковой трагедией столкнулось население Гёкчая, Кюрдамира, Сальяны и Ленкорани.

В следственных документах отражены факты, относительно того кровопролития, которого армяне учинили в Ленкорани. Задолго до освобождения города Баку от армянских - большевицких захватчиков с помощью тюркских войск, в Ленкорань прибыл армянский отряд из 2000 солдат. Армянские солдаты, войдя в места, где проводились обряды мухаррема, мешали населению во время выполнения религиозных обрядов. А когда мусульмане собирались в мечетях, то армяне грабили людей, врываясь в святыню. Армянское насилие против Азербайджана не прошло мимо и Зангезурских, Карабахских, Ираванских губерний. Армяне, проживающие на этих территориях в сплочённом виде и армяне-беженцы, считали этих земель неотделимой частью «Великой Армении», которую они считали родиной предков. В июне-июле 1918 года Нахичевань был захвачен бандитами – головорезами Андраника, и он начал поход в Зангезурском и в Карабахском направлении. Андроник неоднократно заявлял, что «собирается установить волю армянского народа» и требовал от азербайджанцев, проживающих на этих территориях беспрекословного подчинения к его власти и освобождения Зангезура, Карабаха и других территорий.

Андроник, кто получил «благословение» от Шаумяна, приступил к расширению своей деятельности, в ходе которого мирное население Зангезура, а затем и Карабаха стали первыми невинными жертвами армянского геноцида против азербайджанцев. Именно эти территории больше всего и в первую очередь пострадали от деяний разных армянских частей, от "Ванцов” и, "сосунцев”, как они сами себя и называли. Они подобно бандитским отрядам Андроника беспощадным образом передавали мечу всех мусульман от детей до стариков, занимались сожжением сёл, обстреливали села из пушек бронированного поезда, надругались над достоинством мусульманских женщин, разрывали живота трупов, вынимали глаза, а иногда и сжигали трупов, грабили население и вообще, совершали невиданных и неслыханных преступлений. По словам свидетелей, бандитские отряды Андроника сжигали детей на костре, пороли животов беременных женщин штыками, вбивали гвоздь на голову мужчин, и саблями чертили крест на лицах женщин.

Андроник три раза совершил поход из Зангезура в нагорную часть Карабаха, где встретился с самообороной азербайджанских сёл. В тот момент Андроник открыто заявлял о том, что собирается превратить территорий Зангезура, Карабаха и нагорного Карабаха на северном направлении, а также Гянджинской (бывшей Елизаветпольской) губернии в «Великую Армению», столицей которой он выбрал город Шушу. 

В это время население земель будущей «малой Армении», безостановочно подвергались террору. От Адроника не отступали и такие «народные герои», как Хамазапс, генерал Дро, полковник Долуханц и другие, коим Армения со щедростью даровала звания генерала и полковника.

В результате самоволия армянских националистов в особенности  пострадали и население Джаванширских, Шушинских, Джабраильских и Зангезурских уездов (Гянджинской губернии). В докладе члена Чрезвычайной Следственной Комиссии Михайлова, предоставленного Правительству Азербайджана, говорилось, что атака армянских вооруженных отрядов на мирное население этих районов начались с 1917 года, после чего приобрели регулярный характер. В Джаванширском уезде армяне грабили мусульман, отнимали у них скот, и не давали местному населению возможности  вернуться или же подняться на горы (село Коланы и другие). Наконец «мусульмане, оказавшиеся в безвыходном положении, пытались любыми средствами и даже за счёт человеческих жертв выбраться из окружения армянских бандитов. Они добивались этого за счёт ужасающих потерь. Беженцы – мусульмане лишались всего недвижимого имущества, сельскохозяйственного оборудования, скота, а их дома и хозяйственные сооружения подвергались полному уничтожению».

По сведениям Чрезвычайной Следственной Комиссии, только летом и осенью 1918 года в Зангезуре было уничтожено и сожжено и ограблено 115 азербайджанских сёл. По провидимым подсчётам за это время со стороны армянских бандитских отрядов было убито 7729 азербайджанцев, 3257 из которых мужчины, 2276 из которых женщины, а 2196 из которых дети. 50 тысяча жителей Зангезура покинули эти места и превратились в беженцев в надежде спасения.

Вандализм «бойцов» Андроника достиг бесподобного предела. В селе Будаглы 15 красавиц раздали армянским вооруженным солдатам. Они умерли от физических страданий и горести;  400 жителей того села собрали в мечети и закрыли на засов. Армяне бросили бомбу из окна, а затем сожгли мечеть вместе с людьми. В селе Будаглы армяне прежде, чем убить, изнасиловали женщин и резали у них грудь. В селе Нуванда армяне закололи штыком 100 летнего старика. Там же они отрубали головы женщин и детей, пытающихся спасться бегством; в селе Шеки на улицах валялись трупы женщин, у которых срезали грудь и маленьких детей, коих армяне разрубили на две части; в селе Имишли армяне укололи штыком грудных детей; всех красивых девушек убили и изнасиловали в селе Агуди; в селе Багирбейли армяне живьём сожгли 7 мужчин и женщин, заперев их в доме. В селе Мусульмане опознание трупов было невозможным, ибо над ними глумились армяне. У трупов не было головы, рук и ног; в селе Вартанзур-1 было убито много детей и женщин; в селе Рахман эфенди у старика сперва, вынули глаз, а затем и убили  аксакала, чей труп был сожжён дотла.

Свидетель этих событий А. Лалаян пишет: «В процессе уничтожения тюркских женщин и детей, стариков и подростков отряды дашнаков… отличались максимальной «доблестью». Сёлы, захваченные дашнаками «освобождались» от живых людей и превращались в руины, где валялись осквернённые трупы». 

Беспощадный армянский террор коснулся и мусульманского населения Ираванской губернии. Армянские отряды бандитов совершали акт вандализма в Шарурских-Даральязских уездах. Они осуществляли процесс массового уничтожения в таких жилых пунктах, как Ведибасар, Аралык, Веди, Гевчибасар, Большой Веди, Демирчи. Полковник Долуханов руководил этими отрядами террористов.

В тот период разрушению поверглись 199 сёл Ираванской губернии, где проживали мусульмане. Часть 135.000 мусульман – жителей этих сёл уничтожили армяне, а другая часть гибла от голода, тогда как остальная часть переселилась на территории, освобожденные тюрками. Нахичевань подвергся полному разрушению.

Мартовский геноцид и столкновение на регионе интересов крупнейших государств, привело к активизации азербайджанской политики Османской державы. Акт массового уничтожения мусульманского населения в Азербайджане привело в действие Османское государство, несущее ответственность перед исламским и тюркским миром.

Турецкая дипломатия оказывала сильное сопротивление на Закавказский Сейм. Но мартовский геноцид превратил население в беженца, ослабил в Баку борьбу национальных сил и даже задержал объявление государственной независимости Азербайджана. Но, несмотря на это, всё-таки национальные силы выражали свою решительность и настойчивость при завоевании власти в Азербайджане. 

Закавказский Сейм, объявленный открытым 23 февраля 1918 года, хоть и считался верховным органом власти всего региона, но Баку оказался за пределами его круга влияния. Здесь власть фактически принадлежала городскому совету. Но  Совет не владел способностью управления  властью полностью и целиком. Потому, что большевики, руководящие этим органом не отличались популярность среди населения. А мусульманская часть населения вообще занимала разных позиций по отношению к советам. Одновременно и другие фракции Совета с исключением большевиков больше всего склонялись к Сейму, чем Москве. Очевидно, что мирное и демократическое разрешение жесткого конфликта между большевиками и мусульманскими партиями с одной стороны и противостояния между Советом и Думой с другой стороны при такой ситуации и в ходе логического развития событий, привело бы к триумфу вторых. Но большевики, которые, ни в коем случае не желали потери власти, прибегли к единственному и самому омерзительному варианту, то есть к варианту армяна-мусульманского противостояния, впоследствии которого свершилось мартовское кровопролитие, что полностью отвечало интересам большевиков.

Но предотвращение кровопролития оказалось невозможным, несмотря на попытки мусульманских национальных сил. Со слов М. А. Расулзаде: «Если бы мы склонили голову перед врагами нашей свободы, то может тогда сумели бы предотвратить этих событий. Но мы не смогли допускать подобного предательства».  

Известие из Баку о мартовском геноциде ещё больше обострило ситуацию в Сейме и мирных переговоров в Трабзоне. 2 апреля об этом сообщалось в Сейме. Член Сейма Н. Рамишвили оценил это началом большевичкой атаки в Тбилиси и захвата власти в Транскавказе.  Азербайджанская фракция, пережившая тяжелое потрясение в результате мартовских событий, потребовала принятия неотложных мер против большевиков в Баку, так как  в противном случае мусульманская фракция готова была заявить о бойкоте Сейма.

Мартовский бунт дашнаков и большевиков, направленный на захватывание власти и национальное кровопролитие, совершенное в апреле в Бакинской губернии, являлись формой проявления отношения Советской России к Азербайджану, которая уже сыграла роль в объявлении суверенности народов. Именно по этой причине данные события должны рассматриваться не как захватывание власти Бакинскими большевиками, а в качестве составной части политики насилия, внедряемой Советской Россией.  Это подтверждается последующим развитием событий. Национальное кровопролитие, свершаемое в марте и в апреле в Бакинской губернии, хоть и казалось с первого взгляда местным инцидентом, но с позиции Советской России и Турции оказалось всё-таки инцидентом международного содержания.

Большевики надеялись, что благодаря мартовским событиям они добьются уничтожения социальной базы мусаватистов в Баку. После этой трагедии и после истребления мусульманского населения С. Шаумян в открытом виде признавал целей мартовского кровопролития. Он писал о том, что в случае победы мусульманской «контрреволюции» Баку превратился бы в столицу Азербайджана, в результате которого «Россия лишилась бы Транскавказского региона».

С доставкой известия о мартовском геноциде в Тифлис, член партии «Объединение» Х. Г. Мамедбеков обратившись  во время заседания к азербайджанской фракции и другим партиям, предложил покинуть Сейм и встать на борьбу за независимость плечом к плечу с чеченскими и дагестанскими мусульманами. Но это предложение было отклонено со стороны других азербайджанских фракций, а на следующий день Сейма, то есть, 2 апреля Х. Г. Мамедбеков снова взяв слова, потребовал принятия неотложных мер для предотвращения Бакинского террора. Но грузины, которым не хотелось портить отношения с большевиками остались равнодушными к более справедливому предложению азербайджанской фракции.

В заседании мусульманской фракции Сейма, проводимого 10 апреля под председательством М. А. Расулзады, обсуждался акт вандализма, совершённого в Ираванской губернии. Во время обсуждений и диспутов было отмечено, что армянская армия для создания автономии в Армении, занимается преднамеренной очисткой мусульман Ираванской губернии.

Принято было решение о проведении переговоров с реорганизованным правительством Чхенкели об угрозе, создаваемым для жизни мусульман из Ираванской губернии, а также о предоставлении следующих требований Сейму:

а)  поручить министерству внутренних дел процесс отправки специальной комиссии для оказания поддержки мусульманам;

б)   обеспечить возвращения всех мусульманских беженцев в родные края;

в)   отправку скорой помощи поручить Министерству Продовольствия;

г)   обеспечить роспуск распущенной армянской военной части;

д)  обеспечить изучение количества и состояния мусульманских беженцев, а также отправки дополнительной помощи

В результате напряженного усилия азербайджанской фракции Транскавказское правительство занялся созданием комиссии для изучения этого вопроса и в качестве первого шага выделил денежное средство на сумму до одного миллиона манат для удовлетворения необходимых нужд  беженцев.

15 апреля во время заседания азербайджанской фракции Закавказского Сейма обсуждались такие преступления как стирание с лица земли мусульманских сёл с участием отступающих армянских отрядов, выстраивание голых женщин на шеренгу  по всей дороге, откуда проходили армянские солдаты и жестокое убийство младенцев. Несмотря на требование азербайджанской фракции Сейма о предотвращении геноцида против мусульман, армяне и грузины отказались присоединиться к этому требованию.

Объявление 22 апреля независимости Транскавказа не внесло особенных изменений во внутреннюю и во внешнюю политику этого региона. Сейм не владел общей программой для вывода Транскавказа из кризиса. В этом плане межфракционные противоречия не только не убавились, но и намного увеличились. Межнациональные конфликты становились  непреодолимой проблемой.

25 апреля с созданием Совета Бакинских народных комиссаров под руководством С. Шаумяна, завершилась борьба большевиков за власть с применением силы, которая началась  с марта 1918 года.

После мартовского кровопролития во время, которого было уничтожено тысяча мусульман, Бакинский Совет стал полноправным правителем города. Баку остался под властью армян вплоть до 15 сентября 1918 года. Власть Бакинского Совета под руководством С. Шаумяна назначил М.Азизбекова комиссаром мусульманского региона, жители которого не относились к городскому населению, дабы для  передачи  событиям революционного смысла.  Деятельность  думы была приостановлена. Публикация азербайджанских газет подверглась непосредственной консервации. В Баку на определенный срок заморозилась общественно-политическая жизнь азербайджанцев. Фракция Сейма в Тбилиси послужила единственным пристанищем народа.

После этих событий во время заседания Бакинского Совета И. Сухарцев радостно сообщил о разгроме партии «Мусават», а также, следовательно, о взятии Бакинского фронта Турции.

В.И.Ленин являлся покровителем Бакинского Совета. Именно с указом Ленина для Бакинского Совета из государственной  казны РСФСР было выделено денежное средство на сумму полмиллиона рубля. В.И.Ленин в письме к члену Бакинской Комунны С.М Тер – Габриеляну, требовал максимальной активности против национальных партий.

Баку для России имел большую значимость. Ещё  во второй половине марта 1918 года на вопрос руководителя представительства Красного Креста США, полковника Р. Робинсона «Какую экономическую значимость представляет Баку для Российской Советской Республики?», В.И.Ленин ответил: «Это – нефть, свет и энергия».

Во время обсуждения в Транскавказском Сейме вопроса об отношении к Совету Бакинских Народных Комиссаров, мусульманские фракции Сейма объявили, что в случае не принятия меры Транскавказским правительством касательно вывода большевиков из Баку, они покинут Сейм безо всякого промедления. Хотя Сейм вынужденно и послал в Баку слабый военный отряд из грузин и азербайджанцев, но эта попытка обернулась неудачей. До конца апреля Бакинский Совет старался распространять свою власть в Бакинской губернии. Транскавказский Сейм не добился предотвращения этого насилия, так как у Сейма не было регулярной военной силы. Единственное спасение для азербайджанцев заключалась в просьбе о помощи у Османской армии. Консул Германии в Баку Бенсдорф после  ознакомления с событиями, протекающими в Баку, отмечал, что события в Баку «являются армянским движением, нежели движением большевиков».

Армянская фракция объявила свой «нейтралитет», не голосуя за решение Сейма относительно Бакинского СНК. Безусловно, это решение истекало не от симпатии дашнаков к революции, а от соответствия, существующего между интересами дашнаков и  позицией Совета Народных Комиссаров, где решительные звенья занималась армянами, и где С.Шаумян являлся руководствующим лицом.  Но лидеры дашнаков, кому удалось почувствовать повышения склонности к Турции из-за бессилия Транскавказского Сейма, известили мусульманских представителей о своей готовности  поменять «нейтрального» отношения в Бакинском Совете в рамках некоторых условий.  Эти условия с характером политической торговли состояли из обеспечения их участия в организации в Баку будущего правительства, а также из задержания в Баку армянских военных частей. Армянская фракция Сейма, приняла обязанность «по ликвидации Бакинских событий (власти большевиков)» лишь  в рамках указанных условий. Но мусульманская фракция отказалась от принятия этих условий.

Во время заседания мусульманской фракции Сейма под председательством М. Я. Джафарова, проведенного 6 марта, обсуждались акты уничтожения мусульман Бакинских и Елизаветпольских губерний, где также отмечалась необходимость скорого освобождения города Баку. Освобождение Баку могло реализоваться лишь благодаря активной и вооруженной поддержке тюрков. Член сейма Ф.Х.Хойски, выступив с чрезвычайным заявлением, сообщил: «Ответственные представители партии «Дашнаксютун» из армянской фракции Сейма заявили, что берутся за ликвидацию Бакинских событий лишь с одним условием, чтобы было обеспечено формирование будущего правительства города Баку с интернациональным составом, и чтобы в Баку шла дислокация армянских частей». Ф.Х.Хойски отмечал, что он сразу отклонил подобное наглое предложение тактическими рассуждениями. Член Сейма Н. Юсифбейли указал, что такие неискренние заслуги дашнаков не преследовали цель проживания в условиях дружелюбия с соседом, а исходили из факта приближения войска Турции в Азербайджан. Член сейма Х. Хасмамедов, высказав пару слов о недопустимости распределения власти в Баку, рассказал о необходимости принадлежности мусульманам всей власти в Баку и во всём Восточном Транскавказе. «Сегодня мы столкнулись с частичной потерей Баку, которого мы намерены вернуть целиком и вечно, и для этого мы не станем жалеть своих сил и возможностей. Для нас нет другого пути. Либо заберём всего, либо ничего». Во время заседания было принято решение из двух пунктов:

1)      Обеспечить передачу Бакинской власти мусульманам.

2)      Обеспечить ввод мусульманских военных частей в Баку для защиты правительства, а также обеспечить разоружение и вывод армянских частей из города Баку.

Но, по известным причинам Азербайджан, входящий в состав Сейма, столкнулся с серьезными трудностями при выполнении этих обязанностей. Только с помощью иностранных сил возможным представлялось предотвращение завоевательного намерения Советской России в лице Бакинского Совета, которого она направляла против Азербайджана. Во время майского заседания мусульманской фракции Сейма, Н.Юсифбейли в речи о ситуации в стране отмечал следующее: «Мы не в силах успокоить ту ужасную анархию, которая завладела не только Азербайджаном, но и всем Транскавказским регионом. Атаки большевиков с Востока, которого они совершают вместе с нашим многовековым врагом, ещё больше осложняют ситуацию, и приносят тюркской нации много горести и трагедии. В таком положении нам остаётся лишь просить помощи у иностранных сил. Я, являюсь ярым сторонником нашего суверенитета и посему я просто вынужден советоваться с вами по этому вопросу. Перед лицом катастрофы мы должны радоваться, что, то государство, вмешательства которого мы ожидаем, по воле благосклонной судьбы является не чем иным, как братской и дружественной Турцией. Этот факт может не понравиться нашим соседям. Но мы не имеем другого выхода. Они также бессильны перед лицом жуткой анархии…  Мы не сможем болеть ради утешения кого-то. Я уверяю вас, что настал день, когда наш состав, отправляясь в Батуми, должен обратиться за помощью Османскому государству от имени тюрков Восточной Транскавказии… Но наряду с этим мы не должны забывать и о независимом  режиме правления Азербайджана».

Акты насилия Бакинского Совета, совершаемые против мусульманского населения… политика национального уничтожения под вуалью «гражданской войны», истребление людей не по классовым, а именно по национальным признакам, привело к окончательному краху  доверия среди мусульманского населения к Советским идеям, которые и так не отличались глубокой признательностью. А.Микоян ещё в 1919 году признавал, что коварные действия дашнаков в марте 1918 года в Баку, оказывая негативное воздействие на настроение определенной части трудового азербайджанского населения города, привело к его отдалению от Бакинского Совета. Трагические мартовские события свело на нет всех надежд политических кругов Азербайджана к русской революции, и дмартовская борьба за автономию заменилась с борьбой за полную независимость в связи, с чем Т. Свиеточовски пишет: «После «мартовских дней» руководители Азербайджана больше всего болтают об отказе от автономных прав и связывают своих надежд не с Российской революцией, а с поддержкой со стороны Турции».

Противоречия во время Батумской мировой конференции способствовали усилению поляризации внутри Закавказского Сейма и склонности отдельных фракций к иностранным силам. Представители Азербайджана вместе с представителями фракции армян, грузин и Турции, стремились к заключению соглашения с Германией.

Главная причина склонности Азербайджана к Турции была продиктована тем, что Азербайджан видел в лице Турции своего спасителя и питал надежду, что именно с помощью Турции ему удастся выйти из возникшего кризисного положения.

14 мая Халил бек предоставил ноту о пропуске тюркских войск на Транскавказ для борьбы против английской армии, двигающейся в Бакинском направлении, и рассказал о поручении, выдаваемым всем командирам фронта, которое гласит, что армия не должна трогать местное население, если оно не собирается создавать каких-либо препятствий во время передвижения армии на Транскавказской территории. Азербайджанские представители также в свою очередь требовали разрешения о вхождении тюркских войск на территорию Транскавказии для предотвращения передвижения в Гянджинском направлении войсковых частей Совета Бакинских Народных Комиссаров.  Разногласия между представителями в Батуми ещё больше усиливались с учётом разного рода  воздействия со стороны напряжённой ситуации Транскавказа на интересы сторон. 

Армяне и грузины знали о противоречиях между Германией и Турцией, проявляемых на последнем этапе войны. 15 мая А. Чхенкели  отправил ноту о протесте действий тюркской армии, направленных на привлечение немцев в водоворот событий, не только Турции, но и  всем трём союзникам.  

Во время заседания азербайджанской фракции Сейма, проведённого 16 мая под председательством М.Я.Джафарова, была указана логичность объявления независимости Азербайджана и  Грузии при политических условиях, возникших в связи с новыми требованиями тюрков.

А в ходе заседания азербайджанской фракции, то есть 22 мая шло обсуждение прискорбного состояния беженцев и событий в Кюрдамире. Во время обсуждений была отмечена необходимость по принятию неотложных мер для приостановления массового истребления азербайджанцев. Азербайджанская фракция готовилась предпринять серьёзные шаги.

Даже Турция услышала о мартовских и апрельских событиях в Азербайджане. В меморандуме руководителя состава мировых представителей Халил бека, передаваемого 26 мая 1918 года во время Батумской конференции Турции руководителю мирной делегации Транскавказского региона, говорилось:  «… Как известно, его превосходительству, ситуация на Кавказе представляется критической и запутанной, отчего требует срочного разрешения. Сотни тысяч тюрков и мусульман города Баку и его окрестностей страдают под кровавой лапой бессовестных хайдутов. С каждым днём обостряется нетерпимая трагедия, преследующая горемык. Состояние тюркского и мусульманского народа, проживающего в  других регионах Кавказа и подвергаемого к агрессии бесчисленных и организованных бандитских группировок, также является безнадёжным.

Достопочтенный господин, вы наверняка не станете возражать к тому, что никакое правительство не станет проявлять равнодушия к безнаказанности тех преступлений, которые творятся на территории соседнего государства и думаю, вы и сами понимаете уязвимость положения Османского государства в результате той анархии, которая направлена на уничтожение Кавказа. Потому, что эта анархия нарушает безопасность того населения, которое имеет расовое и религиозное родство с населением Османского государства. С другой стороны по требованию общей войны Османское государство несёт обязательство по отправке армии на другие фронты с помощью Кавказских путей, что требует ликвидации нынешней неопределённой ситуации.

Начиная с середины мая, не только фракция Азербайджана, но, и грузинская фракция решили прибегнуть к приглашению иностранной силы. Противоречия во время мирной конференции и сепаративные переговоры грузин с немцами привели к парализованности деятельности Сейма. С середины мая усилился процесс развала Сейма. 25 мая Н. Йорданиа сразу после возвращения в Тбилиси с Батумской мировой конференции, выступил в заседании  грузинской фракции, и как результат тайных переговоров с Германией, выдвинул вопрос об объявлении независимости Грузии.

Вскоре азербайджанская сторона узнала о намерении Грузии, но в результате отклонения со стороны грузин предложения азербайджанской фракции о создании мусульманской федерации, начался процесс категоричной реализации объявления независимости Азербайджана. В ходе заседания азербайджанской фракции Сейма от 25 мая было принято решение «об обязательном объявлении независимости Азербайджана в случае объявления суверенитета Грузии»».

Церетели, выступивший с заявлением во время заседания азербайджанской фракции, сказал, что «грузинская фракция Сейма понимает невозможность соединения народов Транскавказского региона вокруг лозунга о независимости.  Уже на далёк тот день, когда нагрянет раскол Транскавказского региона, и по этой причине мы просто вынуждены объявить суверенитет Грузии». Затем председатель Сейма Чхеидзе выразил своего сожаления по поводу раскола народов Транскавказского региона. Им от имени азербайджанской фракции ответил член сейма  Ф.Х.Хойски, по мнению которого, народы Транскавказского региона имеют тесных связей с точки-зрения личных интересов и потому их разъединение не является столь простым делом, но «если воля грузинская народа такова, то мы не в силах препятствовать этому и в зависимости от новой ситуации, у тюрков Азербайджана не остаётся другого выхода, кроме принятия соответствующего решения». Во время беседы Ф.Х.Хойского с членом Сейма Х. Карчикяном, Х. Карчикян заявил, что в случае разъединения грузин,  армянам ничего не остаётся, как объявить свою независимость  Мусульманская фракция Сейма всесторонне обсудив возникшую политическую ситуацию, приняла решение следующего содержания: «В случае объявления независимости Грузии, вопрос об объявлении суверенитета Азербайджана не подлежит никакому обсуждению».

26 мая было проведено последнее заседание Транскавказского Сейма. В ходе этого заседания грузинская фракция объявила о выходе Грузии из Сейма. С этим заявлением было принято решение о роспуске Сейма. Национальный Совет, куда входила грузинская фракция, объявил о независимости Грузии.

С целью обсуждения критической политической ситуации, возникшей в связи с роспуском Транскавказского Сейма, 27 мая была проведена чрезвычайная сессия делегации Азербайджана, которая тоже входила в состав фракции Сейма. С учётом серьёзности возникшей ситуации, сессия единогласно приняла на себя обязанность правления Азербайджаном и объявила себя Временным Национальным Советом Азербайджана. М.А. Расулзаде избрали председателем Национального Совета. Заместителями председателя стали Г.Агаев и М.Сеидов. А затем начался процесс создания исполнительного  органа, который предназначался  для управления делами в разных сферах, после чего последовало единодушное избрание Ф.Х.Хойского председателем исполнительного органа. 

28 мая состоялась первая сессия Национального Совета. Самый важный вопрос сессии касался  именно той ситуации Азербайджана, которая обуславливалась с роспуском Сейма и с объявлением независимости Грузии. Член Совета Х.Хасмамедов, выступив с докладом по данному вопросу, мотивировал необходимость неотложного объявления суверенности Республики Азербайджана. Члены совета Юсифбейли, Шейхульисламов, Сеидов и другие оказались сторонниками этого мнения. Ф.Х.Хойски выступил со следующим встречным предложением:  «Национальный Совет, временно довольствуясь созданием полноправного правительства Азербайджана для проведения мирных переговоров с другими странами, откладывает вопрос об объявлении независимости Азербайджана до разъяснения некоторых вопросов на местах». После диспутов вокруг этого предложения, Национальный Совет, с преобладающим голосом 24 членов, приступил к принятию решения об объявлении независимости Азербайджана и наряду с этим принял «Декларацию Независимости», состоящей из шести пунктов.

Благодаря этому Национальный Совет Азербайджана выполнил великую историческую миссию перед тюркским народом, реализовав долголетнюю борьбу азербайджанского народа за национальную независимость.

После мартовских событий 1918 года диктатура Бакинского Совета длилась не долго, ибо она пахла кровью мартовских жертв.

31 августа 1918 года Правительство Азербайджанского Народного Государства подписал указ о создании Чрезвычайной Следственной Комиссии под представительством знаменитого юриста Алекпер бека Хасмамедова для расследования мартовских событий. Комиссия в течение своей короткой деятельности накопила достаточного материала и документов, связанных с кровавой трагедией, происходящей в Азербайджане в марте и в апреле 1918 года. После ознакомления с материалами Комиссии обнаруживается факт  продолжения национального кровопролития до 15 сентября 1918 года, то есть до момента освобождения Баку военными силами Турции и Азербайджана.

            В 1919-1920 годах правительство Азербайджанского Народного Государства объявил 31 марта днём национального траура.